Капля пота скатилась по его виску.
— Я будто вернулся домой, — прошептал он. Слова были сладкими на ее губах.
Она знала, как долго он не был дома. Он был изгоем веками. А теперь признался, что в ее жаре заполнил ту часть себя.
Земля могла расколоться, но Сорча не остановилась бы. Она поднималась и опускалась. Она охнула, выбрав ритм, что заставил его снова сжать простыни.
Он не трогал ее, пока она не взяла его за руки. Он дал ей всю власть, свободу использовать его тело. Она прижала его ладони к своей груди, а потом ниже, позволила ему изучать ее тело, как она изучала его.
Медленные движения не устраивали ее. Она прижалась ладонями к его груди и ускорилась, но бедра дрожали, мысли путались.
Он зарычал и поднял ее. Она оказалась на кровати, ее волосы были пожаром кудрей. Он вернулся в нее.
Время нежности прошло. Звери в них пришли к власти. Они бились под простынями за власть. Она снова укусила его за плечо, зубы стали новой меткой. Вой в ее душе стал громче, когда он протянул руку между ними и погладил ее жар.
— Эмонн! — закричала она.
Она напряглась, тело полетело к звездам. Он поднимал ее все выше, все дальше, пока она не выгнулась и не закричала.
Ее глаза широко открылись, а он откинул голову и застонал. Кристаллы на его горле пульсировали, руки дрожали, бедра замерли.
Они бились, пустили кровь, подняли друг друга к звездам и победили.
Они выжили.
Эмонн упал на кровать рядом с ней, грудь вздымалась.
Он прижал ее к себе, широкая ладонь легла на ее спину. Сорча скрывала улыбку на губах. Странно, как легко он терял маску. Он перестал носить плащ с капюшоном, а потом привык к тому, что она видит его шрамы. Теперь он не вздрагивал, когда они прижимались друг к другу.
Женщина могла привыкнуть к такому. Даже кристаллы на его ладонях не тревожили ее. Они нагрелись от их страсти и грели ее спину. Она была в безопасности в его руках.
Простыни зашуршали, он придвинул ноги к ее. Его губы прижались к ее лбу, нежно, чтобы не ранить кристаллами.
— Останься со мной.
Сорча поежилась.
— Значений слишком много, чтобы тебя понять.
— Останься со мной на Гибразиле на всю свою жизнь.
— Смело как для фейри. Твой вид презирает людей.
— Ты не человек. Ты — друид, а еще ты — моя. Они полюбят тебя, или я поставлю их на колени.
Она вздохнула и прижалась губами к его ключице.
— Нельзя заставлять народ принимать перемены. Я люблю это место, фейри, мир, что ты мне показал. Но я должна вернуться.
— Почему? Спасти нескольких людей, что заботятся о тебе?
— Дело не только в моей семье, но и во всех? Кровавые жуки ужасны, и я не позволю им распространиться дальше.
— Они обещали тебе лекарство, если ты приведешь меня, — фыркнул он. — Они исказили правду, Сорча. Они отправят тебя в очередной путь, как только мы вернемся на твою землю. А потом в другой. Фейри, особенно Макнара, нельзя доверять.
Она поднялась на локте, искала в его взгляде правду.
— Ты не веришь, что у них есть лекарство.
— Я думаю, что они знают лекарство, но они пытались встретить меня веками. Они играют, заставляют кукол плясать, и им плевать, если нити порвутся.
— Я порву нити, — прорычала Сорча. — Как мне спасти мой народ?
— Не знаю, — он убрал ее дикие волосы за ухо. — Я не знаю, можно ли их спасти. Чума приходит и уходит, но люди всегда выживали.
— Людям плохо. Я не могу знать, что они страдают, а я могу помочь.
— У тебя слишком большое сердце для твоего тела, — прошептал он.
Она поймала его ладонь, прижатую к ее груди, сжала так, что кристаллы прокололи ее кожу.
— Я не могу, Эмонн. Они — моя семья, мой народ, я не могу позволить им жить так, как они не заслуживают.
— Каждый раз, когда ты открываешь рот, ты словно забираешь слова из моей души. Обещай остаться тут, и я вернусь с тобой в твой мир. Я помогу тебе найти лекарство для твоих людей.
— Да? — Сорча не думала, что он согласится. — Остаться тут — самый простой выбор. Я с радостью останусь с тобой.
— Больно, что мне нужно подкупать тебя, чтобы остаться тут.
Она слышала такие слова раньше. Мужчины говорили их ее сестрам каждый день недели. Они платили женщинам за услуги и надеялись, что они полюбят его в ответ. Сестры Сорчи не любили их, но ее сердце болело, когда она увидела, что это ей сказал Эмонн.
Сорча легла и прижалась головой к его горлу, вдохнула его аромат.
— Я остаюсь, потому что так выбрала, а не потому что ты согласился спасти мой народ. Ты избавил меня от проблем выбора между тобой и моим народом. За это я тебе благодарна, — он робко обвил ее руками. Он притянул ее к себе, и Сорча не могла понять, где он начинал, а она заканчивалась.