«Я догадалась».
«Я знаю. Но ты об этом уже никому не расскажешь».
— Убийца! Убийца! Казнить на месте!
За спиной ревет Пламя, от входа надвигаются фениксы, два ножа уже торчат в плече, от третьего остается царапина на щеке — едва успела увернуться, и воздух блестит от брошенных клинков. Ни минуты нет, чтобы попробовать сказать правду, ни секунды...
— Лина, беги!
Откуда в этом кровавом безумии взялся Лёш, Лина не успела заметить. Зато успела увидеть, как разом три ножа находят цель. Как Лёш падает и на его рубашке расцветают багряно-черные хризантемы. Она видит, как мать вытягивает из него, еще живого, магию... как гаснут его глаза...
Нет! Нет...
Лина резко села, задушив собственный мучительный крик. Лёш, нет!... ох...
— Лина, что ты?..
Лёш был живой. Совершенно живой, довольно взъерошенный, очень теплый и сонный. И лежал он не на каменном полу далекой пещеры, а на постели в собственной комнате. И сонно щурил зеленые глаза.
— Тебе плохо?
Целую секунду она смотрела на его лицо — живое, живое, живое! — на светлые стены с рисунками-набросками и осознавала, что никаких пещер и никакого побагровевшего Пламени здесь нет. И фениксов тоже. Приснится же такое...
Рядом зашевелился и сел Лёш. Будущий муж, если верить Анне и Алексу. Очень захотелось его коснуться. Просто очень, даже пришлось придержать руки при себе. Но догадается же! Что, будешь ему объяснять: так, мол, и так, милый, я просто хочу убедиться, что ты живой.
А маг-эмпат, кажется, и правда «догадался».
— Приснилось что-то? — Лёш сам приобнял ее за плечи.
— Ты... ты почему проснулся?
— От тебя такая волна пошла, что мой блок сдвинуло.
— Кошмар приснился, — выдохнула Лина, инстинктивно придвигаясь поближе. Ну вот честное слово, руки сами обвили шею Лёша, и голова сама наклоняется к плечу, и, уловив биение родного сердца, стихает тревога...
Но спустя час, когда Лёш уже спал, Лина тихо встала с постели и, второпях одевшись, шагнула в телепорт. Сон ей не понравился. Очень. Если только мать на самом деле задумала убрать помеху, родство ее не остановит.
Если только...
Нет, в пещере все было в порядке.
Золотистое Пламя мирно вилось на площадке и радостно вскинулось, завидев нежданую гостью. Хорошо... Еще лучше, что Анна тоже была жива и здорова. И мирно спала в своем «Скальном приюте». Приют был за Пламенем, так что до прабабушки вряд ли кто доберется. По крайней мере, сегодня. Завтра надо поговорить с Марианной. Пусть дежурство какое-то организуют. Марианна, Анжелика, Елена. Мало нас. И Анне надо сказать. А на всякий случай подстрахуемся. Времени, конечно, нет, но...
Феникс оживленно курлыкнул — ему нежданный контакт был очень даже по душе. Общительный ты мой...
Лина присела у огня. Вздохнула, собираясь с силами. И протянула в Пламя обе руки.
Охххх...
Пламя скользнуло-плеснулось, руки обдало жаром, в лицо дохнуло теплом. Точно чьи-то ласковые ладони тронули щеки, погладили по волосам, и захотелось закрыть глаза, отдохнуть, отдаться моменту... ни о чем не думать.
Пламя, наш исток. Наш дар, наше проклятье. Анна когда-то рассказывала, что оно разумное и может понять то, чего ты хочешь. Раньше я в это верила. Потом нет. А сейчас мне и правда остается поверить, потому что нам нужна помощь. Вся помощь, которую можно добыть.
Прошу тебя.
Защити Хранительницу.
Пламя затрепетало, словно понимая. Может быть, правда? Лина закрыла глаза, снова вызвав видение багрового огня, замершей на полу фигуры с неловко подвернутой рукой, крохотного колышка...
Если можешь — защити.
Прошу...
И может, почудилось — но на грани слышимости кто-то шепнул:
— Да...
Достойно начатая и надлежащим образом продолженная ночь завершилась соответствующе. То есть нервно.
Когда успокоенная общением с Пламенем и тихим дыханием Лёша феникс под утро уснула, ее уже не мучили никакие кошмары. Наоборот, сны были полны умиротворения и даже романтики. Что и повлияло, наверное.
Когда ее тронули за плечо, романтически настроенная Лина сонно потянулась и, не открывая глаз, поймала руку... И, уже поднесши к самому лицу, осознала, что рука в общем-то не та. Ни по очертаниям, ни по ощущениям.
Мысленно дав себе пинка, девушка распахнула глаза и столкнулась взглядами с Александром.
Трыб ххыуцу! Более приличных выражений в этот момент у феникса не нашлось. Да и те пришлось проглотить — рядом стоял потенциальный свекор, причем Светлый. У фениксов понятия «свекор» не было, но, д-демон, перед Координатором светиться в таком виде было еще веселей!