Теперь у него было семь долгих дней до наступления Люгнассада, которые он мог посвятить ей на безопасной территории, не зная никаких забот. Кроме заботы о том, как сделать ее своей. Завоевать ее тело, разум и душу. Он больше не стремился испытать секс в человеческом теле, он просто хотел добиться ее. Сделать ее своей. Стать тем, кто превратит ее золотисто-зеленые глаза в мечтательно-сексуальные, кто заставит ее стонать и дрожать от удовольствия. Какая ему разница, в каком он будет теле, если она окажется в постели рядом с ним?
– Или, скорее, не сделаем, – сказал Дэгьюс, когда Адам пришел в себя. – Будем просто сидеть и смотреть, как опускаются стены. Надо будет поговорить с нашим родственником Кристофером и уговорить его.
Адам наклонил голову и бросил на горцев взгляд, выражавший безмолвную благодарность.
– Но послушай, Адам Блэк, – добавил Драстен, – если в это окно через неделю прорвется ад, мы хотим, чтобы ты сражался на нашей стороне. Мы надеемся, что ты поддержишь нас так же, как мы поддержали тебя.
Адам резко втянул воздух и почувствовал, что его грудь переполнило неведомое ранее чувство. Драстен смотрел на него так, словно перед ним обычный человек, воин, который должен сражаться с ними против всего, что им может угрожать. И Адам вдруг понял, что за них и за свою маленькую ka-lyrra он готов сражаться. И если понадобится, даже против королевы.
– Обещаю, – тихо сказал он.
И когда они оба еле слышно пробормотали, что принимают клятву, это незнакомое чувство, это странное давление в груди, стало еще сильнее.
«Гвен была абсолютно права», – подумала Габби, выходя в тот День из душа. Она определенно нуждалась в долгой девичьей беседе по душам.
Они говорили не один час, скоротав так все утро и большую часть дня. Они втроем болтали, как лучшие подруги. До этого Габби не понимала, как сильно ей нужно было с кем-то поговорить. Она была один на один со своими мыслями с того самого момента, как Адам ворвался в ее жизнь. С тех пор произошло так много всего и события развивались так стремительно, что Габби не успела сообразить, как ей быть дальше.
Гвен и Хло очень ей помогли. Они были ее ровесницами и вообще очень походили на ее подругу Элизабет: умные (чуть ли не чересчур умные), веселые, полные самоиронии, дружелюбные и открытые. И почти весь день они лениво пролежали втроем, щурясь на солнце и болтая без умолку.
Гвен и Хло по очереди рассказали истории о том, как они встретили своих мужей, и Габби зачарованно слушала.
Сначала Гвен повстречала Драстена. Она была на празднике в Шотландии, как вдруг провалилась в ущелье и попала на дно расселины в заброшенной пещере, приземлившись на заколдованного дремлющего горца из шестнадцатого века (не зря говорят: «запасть» на человека). Он отправил ее в прошлое, чтобы она его спасла. Но все пошло не так хорошо, как хотелось бы, и Дэгьюс нарушил клятву, чтобы спасти Драстена и чтобы тот мог воссоединиться с Гвен.
А потом Хло наткнулась на Дэгьюса, или точнее будет сказать, что это он на нее наткнулся, когда прятался от людей в богатом пентхаусе Манхеттена и искал древние тексты, которые помогли бы ему освободиться от тринадцати злых духов, овладевших им.
Гвен подумала, что Драстен психически неуравновешенный, когда встретила его и он заговорил о путешествиях во времени и заклятиях. А Хло подумала, что Дэгьюс – жалкий воришка и безнадежный бабник. А потом выяснилось, что он был одержим злом. Обе воспользовались своим шансом – великолепным шансом, несмотря на все странности своих избранников.
И обе были безумно влюблены, обе пребывали в счастливом браке и жили как в сказке. Сказке, которая стала терзать сердце Габби, когда Гвен принесла своих крошечных красивых темноволосых близняшек-дочерей, чтобы покормить их, и Хло застенчиво сказала, что тоже беременна.
И от внимания Габби не ускользнуло, какую роль сыграл в жизни Хло Адам. Та рассказала ей, что произошло в тех пыльных катакомбах: рассказала о стычке с сектой драгаров, о том, как Дэгьюс был смертельно ранен, сражаясь с ними и защищая ее. И о том, как она думала, что потеряла своего возлюбленного горца навсегда, и потеряла бы, если бы Адам не пожертвовал своей силой, чтобы вернуть его из-за грани смерти и убедиться, что Дэгьюс возвратился к Хло.
Все это вызвало множество размышлений в голове Габби. Какими мотивами руководствовался Адам? Какие мысли приходили в его красивую темноволосую голову, какие образы запечатлевались в древних, не знавших времени глазах? Какие глубокие, невыраженные чувства он испытывал? Почему он беспокоился о том, чтобы вернуть человека-мужчину его земной возлюбленной? Тем более такой ценой?
Ведь Хло рассказала ей и о том, что Дэгьюс говорил (когда наконец пришел поспать на несколько часов в то утро), будто королева наказала Адама именно за то, что тот вмешался и спас МакКелтаров.
Это был еще один вопрос, на который Адам отказался отвечать, хотя Габби задавала его дважды, – но едва ли этот отказ можно было поставить ему в вину, ведь в то время она бы все равно вряд ли ему поверила.
Зато верила теперь. И то, что она узнала, еще больше взбудоражило ее.
Теперь она еще сильнее, чем раньше, хотела узнать – кто же такой Адам Блэк? Кто это большое, скрытное, невероятно сексапильное, удивительно благородное Существо, которое, похоже, проводит больше времени с людьми, чем с представителями своей расы? Это Существо, обладающее исключительной силой, но никогда ее не применяющее? Это Существо, которое защищало людей от представителей своей собственной расы?