– Отлично. Можешь отказываться. Я просто буду ходить затобой по пятам и разговаривать с тобой на людях, пока один из них не поймет, что ты меня видишь. Сколько, ты говоришь, их «слонялось повсюду»? «Уйма», да? Наверное, на каждом углу? Интересно, сколько времени им понадобится, чтобы тебя разоблачить? День? Два? Неделя? Насколько я понимаю, у тебя есть два варианта: либо ты соглашаешься мне помочь и обеспечить мне защиту – и тогда я клянусь, что сделаю все возможное, чтобы ты осталась в безопасности, – либо ты отказываешься и выдаешь себя всему Чару. И если ты выберешь последний вариант, я пальцем не шевельну, чтоб помочь тебе, Габриель. Так что подумай хорошенько.
– Ты этого не сделаешь. Я нужна тебе! Ты...
– Я найду и другую Видящую Сидхов. Не сомневаюсь, что кроме тебя осталось еще несколько, – проворчал Адам. Он знал, что теряет контроль над собой, но злость действовала на его тело также, как и желание, – будила в нем первобытные инстинкты. Он не позволит, чтобы над ним насмехались ему подобные, чтобы они шпионили за ним, унижали. А поскольку у Адама в ушах все еще звучало слово «бездушные», у него уже не было настроения играть роль очаровательного соблазнителя. Она думает, что он темный? Она еще не видела его даже светло-серым. Вообще-то она не видела еще ничего, кроме белоснежного Адама Блэка.
К тому же обнаружат ее или нет – это вопрос времени. Они пришли сюда, чтобы наблюдать за ним, наслаждаться его унижением и бессилием, и его удивляло, что Габби до сих пор не заметили. Они, должно быть, соблюдают дистанцию, не зная наверняка, сколько еще времени королева намерена продолжать его наказание, и опасаясь оказаться слишком близко, если он вдруг снова обретет свою силу. «И правильно делают», – злобно подумал он.
– Ну? – требовательно спросил Адам. – Так что ты выбираешь, ирландка?
– Мне надо подумать, – ответила она.
– В твоем распоряжении один час.
ГЛАВА 10
«Что ж, пожалуй, это был самый неудачный план в мире», – раздраженно думала Габби, вышагивая по комнате и периодически поглядывая на часы, неумолимо отсчитывавшие отведенные ей минуты.
Ну да – она собиралась узнать о нем больше, выудить у него информацию о его слабостях. Два превосходных вопроса в ее тщательно продуманном интервью, его небрежно брошенный в ответ комментарий по поводу того, как она на него смотрит, – и она сболтнула первое, что пришло ей в голову, только потом осознав: он ничего не знал. Не имел ни малейшего представления о том, что город кишит Существами. Она просто предполагала, что Адам Блэк слишком горд, чтобы просить у них помощи, или ему в этой помощи уже отказали. Ей и в голову не приходило, что он их не видит.
Она сама вырыла себе могилу.
И он был прав. Как он и утверждал, сделать так, чтобы ее обнаружили, не займет много времени. Даже простая прогулка с ним по улице сможет выдать ее любому Существу.
Она может либо добровольно помочь ему, надеясь, что он действительно ее защитит (и что он сможет каким-нибудь способом оградить ее от грозной Эобил), либо отказаться – и тогда он сдаст ее первому попавшемуся Существу, а уж оно точно и пальцем не шелохнет, чтобы ей помочь. По крайней мере, Габби надеялась, что в первом случае Адам будет чувствовать себя в долгу перед ней, если Существам вообще знакомы такие чувства.
«Лучше черт, которого ты знаешь, чем неизвестный черт» – это еще одно любимое изречение Грэм.
– Сомневаюсь, – пробормотала Габби.
Тщетно пытаясь сдуть с лица пряди волос, падавшие на глаза, она повернулась и зашагала к окну. Опершись локтями о подоконник, она невидящим взглядом уставилась в окно, прищурившись и напряженно думая.
Адам разозлился. До сих пор каждое чувство, отражавшееся на его лице, Габби непременно считала притворством и расценивала как обман, как элемент его запланированного обольщения.
Но то, что она увидела теперь, было совершенно реальным. Сильным, глубоко прочувствованным и искренним.
Она увидела не только злость, но и ущемленную гордость, и что-то еще, что-то более глубокое, невольно блеснувшее в его глазах, когда она упомянула о «Существах с радужными глазами, бездушных и ужасных».
«Неужели возможно, – думала она, ошеломленная своим открытием, – что, находясь в человеческом теле, он переживает те же эмоции, что и люди?» Что все чувства, которые она видела и считала поддельными, на самом деле искренние?
Габби понятия не имела, что является возможным, когда Существо находится в человеческом теле, а что нет. Ей никогда не встречалось ничего подобного в «Книгах» О'Каллагенов. И – она снова взглянула на часы – она сильно сомневалась, что он разрешит ей думать дольше.
Ей оставалось только молить Бога, чтобы Адам действительно испытывал чувства, причем достаточно сильно, чтобы сдержать свое слово и защитить ее, потому что, к сожалению, она оказалась в безвыходном положении.
Нравилось Габби или нет – а все это ей определенно не нравилось, – ей придется помочь Адаму Блэку.
– Ладно, я согласна, но сначала давай обсудим условия, – решительно заявила она, возвратившись в кухню.
Пока Габби была наверху, Адам успел побывать в душе и переодеться в кожу и снова выглядел чертовски привлекательно; он сидел закинув ноги на кухонный стол и заложив руки за голову. Он больше не выглядел злым, а был, как всегда, спокоен и почти лениво беззаботен.
– Мудрое решение, ka-lyrra. – Он с головы до ног окинул ее взглядом темных глаз, и это почти осязаемое эротичное прикосновение напомнило Габби, что, как бы она ни была настроена категорически против него, ее тело вероломно стремилось к нему. Он величественно склонил перед ней голову. – Я рад, что вы согласились мне помочь, и приму ваши условия.
Ее разозлила такая важность, но она сдержала гнев. У нее были жесткие условия.
– Во-первых, я буду вести переговоры только с одиноким Существом. Я хочу, чтобы риск был минимальным.
Адам покачал головой.
– Ты не найдешь одинокое Существо. Разве ты видела их поодиночке с тех пор, как они появились в твоем городе?
На миг Габби задумалась. Когда он об этом заговорил, она вспомнила, что действительно не видела. Существа всегда ходили группами или, по крайней мере, парами. Даже то, которое прошло между ней и Мариан Темпл, лишив Габби работы, о которой она мечтала, всего лишь отбилось от небольшой группки, к которой снова присоединилось чуть позже.
– А почему так? – нахмурилась Габби. Сколько всего она еще не знала о Чаре!
– Туата-Де не ходят по одному в мире людей. Вообще-то они нигде не ходят по одному. Так делают разве что случайные бродячие Существа.
– Как ты?
– Да. Большинство созданий моей расы не любят одиночество. А тем, кто ходит один, не стоит доверять.
– Да уж, – сухо отрезала Габби.
– За исключением меня, – с легкой, безмятежной ухмылкой добавил Адам.
– Тогда я буду общаться с парой. Моя цель – уменьшить вероятность разоблачения.
– Понятно.
– И ты должен гарантировать безопасность не только мне, но и моим будущим детям. И обещать мне, что я смогу спокойно прожить остаток жизни, не боясь, что Чар заберет меня или кого-то из моих близких. Ты сможешь это сделать?
– Да.
– Как? – неожиданно спросила она.
Он снова окинул ее тело ленивым, оценивающим взглядом.
– Ты должна доверять мне, ka-lyrra. Все, что я могу, – это дать тебе слово. И хотя ты в этом сомневаешься, данный однажды обет не будет нарушен. Вот чем подкреплено мое слово, получить которое очень нелегко. Но я дал его тебе. В тот самый день, когда мы встретились.
Габби поняла, что это единственная гарантия, которую она от него получит. С этого момента все ее поступки потребуют определенного доверия к нему. Она вздохнула.
– Ладно. Но я хочу, чтоб ты уяснил: во-первых, я знаю, как глупо доверять слову син сириш ду, но у меня нет другого выбора; и во-вторых, если ты его не сдержишь, я превращу твое существование в ад, насколько это в моих силах, и, если случится так, что меня убьют, я стану призраком и буду преследовать тебя. Целую вечность. И если ты думаешь, что мне это не удастся, ты не знаешь женщин О'Каллаген. Мы всегда добиваемся своего. И никогда не сдаемся. – «Правда, мама сдалась, – угрюмо признала про себя Габби, – но мама не в счет».