"Да как так!" — возмущенно подумал он, понимая что выпустил меч. Его тащило куда-то, а Лестер отчаянно пытался вырваться и снять с пояса кинжал. Наконец тряска закончилась.
— Да я тебя сейчас, муда… — начал было Лестер, однако тут же оборвался. Его схватил не Лар, а Гунлед. Судя по всему они вместе сбежали от великана и были близко к поверхности. Лицо девушки, несмотря на пыль, ссадины и кровь, лучилось счастьем.
— А… Так мы скрылись! — произнес Лестер. — Но блин, я меч потеря…
Договорить он не успел, так как девушка обняла его чуть ли не до хруста костей и принялась целовать.
Где внизу буйствовал Лар, но слепому гиганту было за ними уже не угнаться.
— Не хотелось бы прерывать ваш романтик… — донесся замученный голос Ньяля, которого Гунлед до сих пор несла в другой руке. — Но свод скоро рухнет. И простите за… — Ньяль звучно отрыгнул. — Но из-за тряски меня тошнит уже третий раз.
— Живые есть? — повторил КПВ.
— Пока жив… — простонал Марк, с трудом выбираясь из небольшого провала. — Ноге пиздец. Перелом точно. Грани?!
— Тут я… — донесся откуда-то из-за камней уставший голос гнома. — Полежу пока.
— Лежать нам некогда! — возразил КПВ, пробираясь к Марку через завалы и помогая Крысобою подняться. Нога у него была совсем плоха. Стопа неестественно вывернута в сторону. Крови дохрена. Перелом открытый, да ещё и с раздроблением.
— Некогда нам лежать, Грани. Тут сейчас все рухнет нахуй. Выбираться надо. — продолжал Кириллов.
— Кому-то может и надо, но уже не мне. — возразил гном.
КПВ добрался до него, взглянул на раны и все стало ясно. Левая рука и левая сторона груди всмятку. Все камни вокруг в крови. Лицо бледное, глаза, обычно сердитые и выпученные, ввалились, померкли.
— Как же тебя угораздило… — вздохнул Марк.
— Все ваша экспедиция… — проворчал гном. — С самого начала было ясно, что ничего хорошего из нее не выйдет. И дорожи я своей жизнью, то никогда не поднялся бы на ваши корабли. Ладно. Пиздуйте уже и не мешайте помирать. Хочу немного повспоминать жену, а не на ваши рожи глядеть в последние минуты.
— Как хочешь, друг. — ответил КПВ. — Как скажешь.
— Бывай, берсерк. — вздохнул Марк и впервые его голос звучал, действительно, печально.
Они отковыляли прочь. Снизу опять доносились удары и скала ходила под ногами. Чертоги великана рушились. И что делать дальше было решительно не ясно. Вскоре проходы в тоннели завалит и они останутся на скале. Внизу острые лезвия утесов, сверху серое торжественно-мрачное небо. Накрапывал мелкий дождь. Едва заметная морось прибила пыль, оголив свежие сколы каменных обломков. Площадка за несколько минут превратилась в мешанину провалов, валунов и выпирающих скал. Вид всего этого навевал ощущение тоскливой безнадеги. Во рту привкус крови, нос забит пылью и тошно, хоть вой. А самое неприятное, что совершенно не ясна дальнейшая перспектива.
— Ната отсюта валить. — раздался сзади голос со знакомым дефектом.
КПВ обернулся так резко, что Марк чуть не грохнулся.
— Ты как жив остался? — нахмурился Крысобой.
— Тар у меня теперь такой. — усмехнулся Морглен, скаля острые зубы. — Этого я просил у Валар. Чтобы первый серьезный удар, пропущенный мной в бою, не причинил мне врета.
"Ага, и весь остаток боя пролежал у стеночки. Хитёр…"
— Как то рас… — продолжил Морглен. — Я неутачно пропустил утар под колено. Случайно. А не пропусти я тогта, может Мелькор бы ещё и правил.
Грани из Далинова Удела закрыл глаза, чувствуя как жизнь уходит из тела. В джунглях проклятого острова зверолюдов они резали глотки и загадывали желания. Наверное, Грани мог получить дар наподобие моргленовского. Тогда бы гном пережил серо-кровавый день на вершине скалы. Однако Грани пожелал вспомнить лицо убитой жены. За годы, прошедшие с ее смерти, он почти забыл ту, за кого мстил. Забыл спокойные, размеренные дни в собственном доме.
Но теперь, благодаря тому жертвоприношению, он мог вспомнить ее перед собственной смертью.
"Махал, я умираю в бою, среди камней, на горе сокровищ под собой. Достойная смерть для гнома. Прими же меня в камень. После стольких лет скитаний, верни меня домой".
Смерть пришла быстро и тихо. Пропали звуки, погас свет, но тут же снова зажегся другим. Мягкое ласковое сияние наполнило потрепанную душу теплом.
"Верни меня домой…"
Грани начал постепенно видеть место, куда принесло его сияние. Ощущать запахи, а пахло там сосновой смолой, пахло пыльцой, жарким днем в густом лесу и… кровью.
— Нет, нет… — прошептал поднимаясь гном.
Он был на лесной поляне, окруженной старыми камнями. В колдовском кольце, центром которого стало священное дерево. На нем висели жертвенные органы зарезанных зверолюдов.
— Отпусти меня. Я должен быть не здесь. Я хочу домой.
Стоящий на краю поляны Великий Охотник усмехнулся и смех его был подобен шелесту тысяч вековых деревьев. Фигура его сплетена из теней. Как звезды сияли глаза под короной оленьих рогов. Тот Кто Обходит Леса приглашающе махнул длинной костистой рукой.
В лесной чаще виднелись пляшущие тени. Бледные, голые, они танцевали у костяных тотемов с копьями в руках. Странные эльфы с красными, жёлтыми и фиолетовыми глазами. Они охотились, они убивали.
— Нет. — возразил Грани. — Мое место не здесь. Я хочу к семье. Вернуться.
— Они твоя семья… — прошелестели деревья. — Твои дети…
— Ты принес жертву… — послышалось в щебете птиц. — Тебе больше некуда возвращаться.
Грани ощутил как смертный покой заменяют злость и гнев.
— Что ж выходит… — прорычал гном. — Я вечно скиталец!
Он шагнул вперед, заходя под сень вековых дерев, заходя на тропы Бесконечной Охоты.
Последнюю часть пути им пришлось лезть по каменным завалам, рискуя обрушить на себя остатки свода. Ну как лезть… Лезла Гунлед, а затем поднимала людей на руках к себе. Наконец бледный свет закрытого облаками солнца коснулся уставших и пыльных беглецов. Гунлед рассмеялась как девчонка. Лестер подставил лицо сырому ветру, несшему морось. Спасение было близко.
— Ого! Какие люди! — воскликнул Лестер, увидев на краю скал КПВ, Марка и Морглена.
Те обернулись.
— Ньяль? — Марк стоял, опираясь на КПВ и копьё. Нога его явно пострадала очень сильно. — Ньяль ты можешь вытащить нас отсюда? Там внизу ебаные скалы.
Гунлед опустила жреца на землю. Он чуть было не упал, но великанша удержала его.
— Я призову волны… — произнес Ньяль. — Но сила моя пока… Сделаю, что смогу.
— А где Грани? — спросил Лестер.
— Уже не с нами. — ответил КПВ.
— Проклятье! — вздохнул Лестер. — Память о нем останется в наших сердцах. Но сейчас надо выбираться. Ньяль?
— Делаю, что могу… — ответил жрец.
Он зашептал, заговорил речитатив, но сил у него явно было мало. Слишком измотали его попытки удержать своды подземелья и не выблевать внутренности, когда его таскала Гунлед.
Скала под ногами опять содрогнулась. Настолько сильно, что все, кроме Гунлед и Лестера, которого она схватила, повалились в обломки.
— Ебаный бля! — заорал Марк, упавший на больную ногу.
Разломов вокруг стало больше. Трещал и ломался древний камень. Вся скала сотрясалась до основания, грозя людям скорой гибелью под завалами. Было ясно, что бежать нужно немедленно. Вода поднялась, скрыв часть острых скал, однако помогло это не сильно. Все равно как на колья прыгать.
— Ньяль, кастуй! — тяжело дыша, призывал Марк. — Кастуй как не в себя!
— Слишком мало времени… — вздохнул жрец, едва держась на ногах. — Сейчас отлив. Я не успею…
— Бросайте оружие! — то был голос великанши. — Снимайте броню!
— Это ещё за чем? — подозрительно глянул на неё Марк.