Окружавшие его арабы понимающе закивали и что-то загомонили на своем.
— Как можем допустить их в таком состоянии к эмиру Зу-Райдана!? Не покроем ли мы себя позором!? Приглашаем всех вас зайти под наш кров и отведать гостеприимства, которым всегда славился этот благословенный Аллахом край.
"Так постой…"
— Благодарим вас за гостеприимство. — слегка поклонился Ньяль.
Попаданцы отправились вслед за встречающий делегацией.
— Ты ж говорил, что они доисламские? — шепнул КПВ Ньялю. — Так откуда Аллах?
— Идея Бога-Творца, если не ошибаюсь, у них имелась и до Ислама. Просто кроме него поклонялись и младшим богам.
— Ааааа…
Отряд прошел ворота, оказавшись на относительно просторной улице, зажатой двухэтажными домами. Архитектура здесь отличалась от "новгородской". Много было элементов роскоши и декора. Мозаики, резные перила, краска, статуэтки.
"Ну вот и цивилизация! А то все острова да чудища. Надоели".
Когда толпа проводила гостей и начала рассасываться, то очень долго не уходила пара хорошо одетых местных, стоявших рядом с причалом, где работали рабы-зверолюды.
— Вот они какие высшие люди Запада… — произнес один на языке, который никто из присутствующих не знал, кроме другого мужчины рядом.
— Не самая легкая цель, да и чародей захочет нам помешать. Возможно, нам не стоит торопиться? Мы знаем, куда они отправятся рано или поздно. Там легко сгинуть и без нашей помощи.
— Увы, Йасир. Клятва была дана. Это не те слова, что могут кануть в пустоту… Мы должны сами убить жреца и все приближенных.
На другой стороне порта высокий мужчина, закрывавший лицо тканью обратился к юной особе, также скрывающейся под вуалью.
— То что их ведет слепец остроумная шутка судьбы. Влекомые своими желаниями, они в итоге следуют за чужой волей древних богов. И эта воля рано или поздно приведёт их в край, который мы поклялись защищать.
— Они враги нам, учитель?
— Они разрушители, которые сами не знают ни причин, ни последствий своих дел. Они ураган, не ведающий смысла. Они горный поток, сметающий храмы и дворцы. А мы? Мы стены.
Глава 20 Арабская ночь
— Кроме непосредственно бани, коих три помещения… — повествовал Алатар. — Здесь есть две тёплые купальни и одна холодная, где вода подаётся из колодца. Разумеется, есть открытый дворик с садом, множество комнат и спален для уединения. Дом уважаемого Лиазиза Ханифа аль-Йухасдик…
Седобородый хозяин в белой накидке слегка кивнул.
— Богатейший и виднейший дом Зу-Райдана. Я вынужден отлучиться по неотложным делам при дворе блистательного эмира. Однако, уверен, что вас здесь ждёт самый гостеприимный и тёплый приём из возможных.
Маг откланялся, оставляя гостей на попечении Лиазиза и его многочисленных домочадцев. Слуги, по большей части в коротких штанах и безрукавках уже приводили в готовность банный комплекс. Таскались дрова, разгорались печи, курились благовония. КПВ сидел на небольшом диванчике рядом с Акаирис, ощущая себя Жаном Рено из фильма Пришельцы. Была там сцена, когда рыцарь из прошлого оказывался в современной ванной.
“Здец мы, конечно, одичали…”
Его подруга в простом своем одеянии выглядела естественно и даже мило, а Кириллов за месяц скитаний и сражений принял на себя образ рыцаря-разбойника или боевого бомжа. Лицо заросло, одежда истрепалась, просолилась, доспехи все в вмятинах и царапинах, под ногтями слой грязи, часть из которой, наверное, кровь…
— Ну как пойдем? — спросил Лестер. — Дамы в одно помещение, господа в другое?
— Мне с моей ногой не стоит. — опираясь на одного из слуг проковылял Марк. — Как-нибудь обмоюсь и на массаж.
— Я не потожту… — заявил Морглен, даже не думая снимать доспехи. — А вам претлагаю так… У вас… — он указал на КПВ и Лестера. — Свои помещение и третье займут мои ребята.
— Справедливо. — согласился Кириллов.
Баня представляла собой нечто наподобие турецкой парилки. В небольшом помещении, украшенном мозаиками, располагались мраморные скамейки и лежаки. Все уже начало разогреваться.
— И что здесь надо делать? — настороженно спросила эльфка, рассматривая причудливые узоры на стенах. Видимо ей было решительно неясно, что столько величественное и красивое место — храм удовольствий, а не какого-нибудь божества.
— Расслабляться. Париться.
— Париться? — удивленно переспросила она. — Это значит “волноваться”? Как “беспокоиться”? Ты все время говоришь не париться.
— Блин, да… — усмехнулся Кириллов. — Кароче, не парься и давай париться.
— Не понимаю… — совсем растерянно и неловко ответила девушка, а от того показалась КПВ особенно милой.
— Ну для начала мы разденемся и омоемся. — произнес он, подходя к эльфийке и аккуратно задирая платье. — Хорошее начало?
— Хорошее… — прошептала она, поднимая руки, чтобы дать себя окончательно обнажить. При мягком свете масляных ламп ее кожа казалась бронзовой, а волосы золотыми.
— Разденемся, омоемся, а потом… — повторил КПВ, чувствуя как кровь от прочих органов приливает к паху. — Потом еще кое-что и можно париться.
— Что же?..
— Ну как что? Любовь.
Ночь приходила Зу-Райдан, неся прохладу вместе с морским ветром. Загорались звезды, в доме почтенного Лиазиза Ханифа аль-Йухасдик топились бани, где отдыхали после ратных подвигов пришельцы с Запада. Сам хозяин проводил время с двумя из двадцати шести своих жен и наложниц. Жители города, которым повезло меньше, ложились спать в лачугах и часто на голодный желудок. Собирались ко сну рабы: люди, островные эльфы, зверорассы. Но были в ту ночь семьи для кои сон стал непозволительной роскошью. Их жизнь рухнула после визита гостей с Запада.
— Прошу тебя, Юсуф… — женщина стояла перед ним на коленях, хватаясь за подол одежды. — Ты выбрасываешь свою семью в пустыню! Разоряешь нас!
Звук пощечины и женские рыдания отразились стенами внутреннего двора богатого дома Зу-Райдана.
— Молчи безумная! — повысил голос хозяин дома, Юсуф аль-Асар. — Не глупой женщине судить меня! Собирай свои вещи и не дай Аллах ты замешкаешься. Вы уходите из города сегодня ночью.
— Разве нельзя нам остаться? — спросил юноша лет тринадцати, испуганно смотрящий как его мать в слезах убегает в дом.
— Нельзя. — отрезал Юсуф. — Крепись, сын мой. Ты отныны старший в моё отсутствие.
— Но отец… Вы достойный и храбрый человек. Едва ли другой такой сыщется среди воинов эмира Зу-Райдана. Но нельзя ли нарушить слово, если оно ведет к погибели и вас, и нашу семью.
— Мальчик мой… — вздохнул Юсуф, подходя к юноше и положив руки ему на плечи. — Есть клятвы, которые нельзя нарушать. То что я скажу тебе… — мужчина перешёл на шёпот. — …никому не стоит знать. Ты родился полумертвым. Твои глаза не видели, твой живот болел и вздувался даже от молока матери. Я знал, что жизнь покидает тебя с каждым вздохом. Ни один лекарь, ни один священник не мог помочь. Но потом я узнал про красные камни. Глаза далекого бога Запада. И я обратился к нему. Клятва службы в обмен на твою жизнь. Но мы получили даже больше. Власть, силу, богатства. Этот дом, оружие, одежды и украшения твоей матери — все было куплено моей судьбой. Не эмиру Зу-Райдана я служил, но тому, кто говорил со мной через красный камень. И настало время платить по счетам…
— А зачем?.. — в голосе Акаирис звучало удивление и даже разочарование, когда Кириллов вынул в решающий момент.
— Ну тип ты же забеременеть можешь…
— Да. Так и надо же. — уверенно заявила девушка.
"Знает, чего хочет, однако".
— А чё бы и нет. — почесав затылок, ответил КПВ. — Давай передохнем, таки помоемся и тогда я буду стрелять в цель.