– Ну, с учетом того, что мой день рождения уже давно не представляет для тебя ничего особенного, то так и есть, – постарался сказать он со смехом, хотя захотелось швырнуть чашкой. Сколько их было перебито уже в этих стенах!
– Ой, Влад, прости! – Наконец-то она расшевелилась, даже улыбнулась. – Ну конечно! У меня даже приготовлен подарок!
Она пошла в сторону своей комнаты. Они давно уже не спали вместе. Высокая, с тонкой спиной и торчащими лопатками, которые нежно обрисовывал черный шелковый халат. Но с полпути вернулась, чмокнула Влада в щеку. Он вздохнул и тоже посмотрел в окно.
Пентхаус на тридцатом этаже – ее идея. Он ворочал миллионами, управлял людьми, совершал очень рискованные шаги в бизнесе, шел против закона, но вот чего он по-настоящему боялся, так это высоты. Окна в их квартире везде от пола. В своем кабинете он велел дизайнерам поставить вдоль всей стеклянной стены что-то наподобие длинного комода и повесить жалюзи. А она подходила и прямо прижималась к окну вплотную, телом, щекой или лбом, ладонями, и казалось, что стекло сейчас продавится и она вылетит. Или просто стояла и смотрела, смотрела… Со «своей стороны».
Из окна видно реку, красивую набережную с беседками, это на их стороне, на другой – деревья по берегу. За ними дома, дома, дома… И небо. Сейчас оно серое, и мокрая взвесь стоит в воздухе.
Лиза отчаянно рылась на полках и в ящиках. Наконец среди завалов духов, косметики и украшений на трюмо ей попалась коробочка. В ней – платиновая заколка для галстука. Пару месяцев назад привезла в подарок своему коллеге, пожилому профессору, а отдать забыла. Повезло! Она сдула с нее пыль и вручила пока еще мужу. На днях у них назначен развод.
Глаза Влада, увидевшего коробочку, зажглись детским радостным любопытством, но вот он ее открыл и сразу сник.
– Странный подарок.
– Почему?
– Лиза, ты же знаешь, что я терпеть не могу заколки для галстука! – Он резко отодвинул стул и встал.
– Да? Извини, я забыла.
– Ты забыла и про мой день рождения! Ты про все, связанное со мной, всегда забываешь! Тебе всегда было наплевать… Ты живешь только в своем мире. И мне туда хода нет. Я почти никогда не знаю, о чем ты думаешь!
– Слушай, не заводи старую песню!
Они стояли по разные стороны стола, как по разные стороны баррикады, где каждый боролся за свою правду.
– Могла бы, по крайней мере, родить ребенка. Сейчас мне не было бы так одиноко.
– Когда мы женились, я сразу сказала тебе, что не хочу детей. И ты согласился.
– Я думал, что со временем все изменится. Купила кому-то в подарок и забыла отдать? – Влад толкнул коробочку в ее сторону, и она, легко скользя, проехала по столу и упала на пол. Лиза проигнорировала вопрос.
– Знаешь что, заведи кота! Как видишь, не изменилось! И это твои проблемы, что ты так думал!
– Да! Все, все мои проблемы! Это я уже понял. И самая моя большая проблема – это ты!
– Скоро этой проблемой станет меньше. Найдешь себе беспроблемную! – Лиза подожгла сигарету. Рука немного дрожала. – И к тому же я курю.
– Ну почему, почему ты сразу начинаешь лезть в бутылку?! И вообще, идея развода принадлежала тебе.
– Это ты начал про подарок. Мог бы ограничиться вежливым спасибо!
– Мы занимаемся этими разборками постоянно в последнее время.
– Слушай, если тебе со мной так плохо, чего ты вообще пристаешь? Разъедемся – и все! Начинай новую счастливую жизнь. Молодухи вьются вокруг тебя, как мошки. Может, среди них и найдется какая-нибудь покладистая.
– Мне не нужна покладистая и не нужна никакая молодуха! Мне нужна ты! Ну почему ты не хочешь хоть немного пойти на компромисс?! Я же не прошу ничего особенного. Просто чуть-чуть ласки и внимания.
– Потому что я не хочу идти на компромисс! Ты знал, кого брал в жены. И я не изменилась. Раньше ты принимал меня такой, как есть. Теперь тебе, видишь ли, не хватает внимания и понадобился ребенок! Ладно! Надоело обсуждать одно и то же. – Она посмотрела на большие напольные часы. – Мне пора.
Да, возможно, она права. Раньше его притягивала эта загадочность, странность, увлеченность работой в архиве за какие-то символические копейки. Лиза всегда была немного ненормальная по общим меркам, а некоторые жены друзей вообще ее боялись и завидовали ее внутренней свободе. Ее совсем не интересовали их разговоры. Да, она любила красивую одежду, украшения, мебель, пространства, путешествия. Но относилась к этой стороне жизни совсем не так, как они. Она принимала все материальные блага как должное, органично и естественно, никогда не мечтая о какой-нибудь роскошной шубе или особенном украшении и, боже упаси, не выпрашивая их у мужа и не добывая путем интриг, как делали многие девушки, которых знал Влад. Все приходило к ней само, приносимое его заботливыми руками, без просьб и намеков. Ему казалось, что, не дари он ей шуб, она бы обошлась и простым пуховиком, без раздумий поехав в нем на вечеринку black tie[1]. Сначала она молча сидела среди женской половины гостей, односложно отвечая на незатейливые вопросы, а после, когда они возвращались домой, очень остроумно и саркастично проходилась по каждой так, что Влад просто умирал от смеха, а довольно скоро вообще перестала ездить на подобные мероприятия. Чему он был не рад. Обсуждение жен партнеров по бизнесу стало для него одной из немногих ниточек, которая связывала их, и в эти минуты ему казалось, что она не «у себя», а с ним.