- Слушайте меня. Каждый из вас должен вернуться в тот дом, где он служил при жизни. Там, в плотском обличье, вы будете смотреть и слушать. То, что скрывают ваши бывшие хозяева и хозяйки, вы расскажете мне, когда я вас вызову в следующий раз. Ничего больше вы не посмеете сделать без моего приказа.
- Слушаю и повинуюсь, - раздались нестройные голоса.
- Тогда во имя крови, земли и Силы Хаоса, которой я вызвал вас, пошли прочь!
В воздухе раздался сильный хлопок, и уродливые формы исчезли.
Джандар усмехнулся и вышел из зала. Он уже знал о секретах Турана больше, чем любые десять самых информированных людей. Он уже мог влиять на самые важные в стране решения, вовремя шепнув в нужное ухо кое-что из того, что было ему известно и о чем обладатель этого уха предпочел бы хранить молчание. Фактически, он сам принимал эти решения. Скоро сам трон падет к его ногам. Джандар вовсе не жаждал, чтобы его роль истинного правителя Турана стала известна всем. Хватит и осознания того, что он правит. Сейчас Тураном, затем последует Замора, а затем...
- Повелитель!
Джандар, вырванный из сладких грез, недовольно посмотрел на бритоголового мужчину, нагнавшего его в одном из коридоров.
- Почему ты беспокоишь меня, Зефран? - спросил колдун. Ведь даже Избранным не позволялось заговаривать с ним первыми.
- Простите меня, Великий Господин, - сказал Зефран, низко поклонившись. - Но я оказался свидетелем одной очень знаменательной встречи в городе, на закате.
- Какой еще знаменательной встречи? Что за чушь?
- Какой-то варвар рассказывал одной девчонке о жертвоприношениях Культа и об использовании крови жертв в магических целях.
Джандар сжал кулаки так, что пальцы побелели:
- Кто это был? Гирканиец?
- Нет, Повелитель.
- Другого не может быть.
- Господин, его кожа там, где ее не покрыл загар, бледнее, чем у любого из нас. А самое странное - это его глаза. Синие, как море.
Джандар прислонился к стене. В Гиркании, по ту сторону моря Вилайет, он впервые основал Культ, выстроил Сосуд Силы. Он мог бы превратить дикие воинственные племена гирканийцев в единую силу, послушную его слову. Он послал бы эту гигантскую лавину всадников на завоевание Турана, Заморы, а затем и дальше на запад, к Великому Океану.
Но он невнимательно отнесся к поведению оживленных. Кое-кому из них удалось передать правду о Культе живым. Тогда эти кочевники ополчились против него, начали убивать его последователей. Только ценой потери всего созданного он смог избежать неминуемой смерти. Но эти дикари - гирканийцы затаили гнев на него до поры до времени и только ждали возможности отомстить. Где-то в глубине души Джандар боялся их. Хотя сейчас это было, наверное, смешно.
- Повелитель, - удивленно переспросил Зефран. - Я не понимаю, почему горстка гирканийцев так обеспокоила вас. Те немногие, которых я видел в городе...
- Ты ничего и не поймешь, - оборвал его Джандар. - Этот варвар. Ты убил его?
Зефран только смущенно вздохнул:
- Господин, я потерял его в толпе у порта.
- Идиот! Поднимай своих людей! Найти этого варвара! Он должен умереть. Нет! Привести его ко мне. Я должен выяснить, кто еще знает то, что не должен знать никто. Ну, чего ты ждешь? Давай, пошел отсюда! Живее, придурок!
Зефран убежал, оставив Джандара в лихорадочных раздумьях. Нет. Не может быть. Он не может позволить себе еще одну неудачу. Пусть мир погибнет, если это будет нужно. Но он больше не потерпит поражения.
Глава 6
Конан спустился по лестнице, ведущей в общий зал "Синего быка", с величайшей осторожностью. Он не был уверен, что его череп разлетится на куски при одном неверном шаге, но предпочитал не рисковать. Предыдущая ночь осталась в памяти как непрерывное хождение из одного трактира в другой. Стакан опустошался за стаканом. И вот награда за все старания - голова как чугунный котел.
С тяжелым вздохом Конан опустился на скамейку рядом с Шараком, увлеченно орудовавшим ложкой в горшке с супом.
- Как ты можешь это есть, Шарак? - пробурчал киммериец. - От одного запаха наизнанку выворачивает.
- Все дело в правильном образе жизни, - хихикнул Шарак. - Я живу подобающим образом, и мне не приходится мучиться от избытка винных паров в голове. По крайней мере не часто. И это приносит мне удачу. Этой ночью, расспрашивая трактирных девок про Эмилио, я выяснил, что они обожают заморийскую астрологию. И знаешь почему?
- Что ты выяснил про Эмилио, Шарак?
- А все потому, что она - иностранная. А для этих дур все привозное лучше родного. Конечно, многие предлагали расплатиться не монетой, а натурой. - Шарак снова захихикал. - И я провел ночь с девочкой с восхитительной грудью и...
- Шарак! Что с Эмилио?
Старик вздохнул:
- Знаешь, если бы тебе пришло в голову прихвастнуть немного, я бы не стал тебя перебивать. Ничего особенного я не узнал. Три человека, из них две шлюхи, сказали мне, что Эмилио вчера отправился на дело. Грозился заработать много золота.
- Я разыщу его, чего бы мне это ни стоило, - сказал Конан, но уже без особого энтузиазма. К нему все больше приходила уверенность в том, что Эмилио мертв. Погиб, пытаясь украсть ожерелье.
- Почему я не пошел с ним! - воскликнул киммериец.
- Куда? - спросил Шарак. - Подумай, скольким людям этот болтун рассказал о своем деле. Ты представляешь, как многие ждали его появления, пряча кинжал за пазухой. И этот Нарксес, и Фентрас из Кофа, и даже этот сержант, который приходил сюда расспрашивать об Эмилио. Если этот парень остался в живых, то в Аграпуре его нет. Это уж точно.
- Эмилио хотел забраться в хранилище Культа Рока, Шарак. Я так думаю, что он пошел на дело два дня назад.
- Тогда он точно покойник. Это место пользуется дурной славой у местных воров. Считается опасным даже подумать о том, чтобы поживиться там чем-нибудь.
- Он собирался украсть ожерелье с тридцатью рубинами для женщины со светлыми волосами и просил меня помочь ему.
Старик-астролог уронил ложку в суп:
- Может быть, я что-то напутал... В конце концов, я уже очень стар. Так что все это, вероятно, чистое совпадение. Ну, я про Эмилио и все остальное...
- Может быть, оно, конечно, и совпадение, - усмехнулся Конан, - но что-то не верится мне в это. Я не припомню ни одной твоей ошибки. Здесь, по-моему, все ясно. Я должен пробраться туда и украсть это проклятое ожерелье.
Скамья, на которой сидел Конан, неожиданно скрипнула под тяжестью опустившегося на нее человека.
- А я должен пойти с тобой, - вступил он в разговор.
Конан посмотрел на непрошеного собеседника. Это был тот самый смуглый черноглазый сержант туранской армии, который разыскивал Эмилио.
- Меня зовут Акеба, - добавил он.
Рука Конана легла на рукоять меча.
- Плохая привычка - подслушивать чужие разговоры, - с угрозой в голосе сказал он.
- Мне наплевать, что ты там собираешься воровать, - сказал Акеба. Его руки спокойно лежали на столе. Казалось, он не обращает никакого внимания на меч киммерийца. - Я знаю, что Эмилио не боялся этого места. Но ты говоришь, что он мертв. У меня там есть свое дело, и мне нужен напарник, который прикроет меня со спины, человек, который не боится Культа. Если ты пойдешь туда - я пойду вместе с тобой.
Шарак прокашлялся и спросил:
- Чего ради сержанту туранской армии вламываться в резиденцию Культа ночью, втайне от всех?
Лицо Акебы искривилось, как от боли.
- Моя дочь Зорель. Ее похитили последователи этого проклятого Митрой культа. Хотя она могла и сама присоединиться к ним по наивности. Они не позволяют мне встретиться с нею, но однажды я увидел ее издалека. Она стала совсем другой: не смеется, не улыбается. У нее не лицо, а ледяная маска. Я должен вызволить ее оттуда.
- Твоя дочь, - хмыкнул Конан, - это твое дело. А мне нужно попасть туда, наделав как можно меньше шума. Двое шумят в десять раз больше, чем один. А теперь представь еще сопротивляющуюся и хнычущую девчонку...