Нари проснулась первая. Вернее, как проснулась – она всю ночь и не сомкнула глаз, ожидая, когда рассветные лучи высветят золотом край облаков. Выпорхнула в сонную, выстывшую гостиную, где слуги еще не успели разжечь камин, не накрыли на стол. Нари не стала никого тревожить – спряталась в кресле, завернувшись в плед, и принялась ждать.
Первая часть плана уже претворялась в жизнь, но осуществить побег из Орлиных Крыльев будет гораздо сложнее. Как бы ее не хватились на середине дороги и не вернули! Мама пыталась сохранять спокойствие, но Нари прекрасно видела, что от разговоров про химер ее милая мамуля дергается и злится. Ее ненависть никуда не делась, она никогда не станет доверять созданиям, убившим Гвен. И хотя Маргарита готова была защитить химеру ценой своей жизни, Нари понимала, это только ради нее: она бы не вынесла, если бы стала причиной смерти Керина.
– О чем задумалась, моя девочка? – Голос дедушки раздался над ухом так неожиданно, что Нари едва не подпрыгнула на месте.
– Дедуля! Ты меня испугал! Ты почему встал так рано?
– Собираюсь проводить вас в Орлиные Крылья. – Старый дракон положил ладонь на голову внучки, так осторожно и бережно, как если бы та была младенцем и он мог случайно навредить ей. – Сейчас неспокойно у Врат. Хочу удостовериться, что ты в безопасности.
– Деда, так папа полетит…
– Мальчишка! – фыркнул старший лорд, и Нари невольно хихикнула: дедуля уже несколько лет как отошел от дел, сейчас именно Скайгард истинный правитель горы Ньорд, но в глазах отца он по-прежнему мальчишка.
– Деда, у Врат все спокойно! Нам ничего не грозит!
– Да-да, дитя! Только химеры шныряют туда-сюда, а больше никакой опасности нет, что ты!
Нари вздохнула, понимая, что переубедить старшего лорда не получится. После того случая с Керином он сам не свой. Его едва удалось уверить, что напал на Нари младший Гларес, а химера защищал ценой жизни. Кое-как, сообща, убедили, но старший лорд нет-нет да сетовал, что химеру отпустили с миром. Кажется, он вполне был согласен в этом вопросе с Зулом Вилардом: хорошая химера – мертвая химера.
Так и получилось, что в Орлиные Крылья вылетели вчетвером. Нари опасалась, что дедушка останется погостить и задержится до тех пор, пока не придет время возвращаться домой.
По лицу старшего лорда, когда он недоверчиво осматривал стены родового замка Арне, можно было предположить именно это. Слишком тонкие стены и не зачарованы магией! Слишком много слуг-людей! Можно ли на них полагаться? В безопасности ли здесь его драгоценная внучка?
Когда дедушка отвернулся, Нари с мольбой посмотрела на отца, надеясь, что тот прочтет в ее глазах призыв о помощи. Маргарита тоже обернулась на мужа с надеждой: лорд Ньорд и лорд Арне превращали любой разговор в пикировку – если отец Скайгарда останется, то отдых будет безвозвратно испорчен.
Скай улыбнулся кончиками губ, едва заметно кивнул: «Так и быть, мои девочки, выручу вас».
– Отец, я бы хотел попросить твоей помощи, – обратился он к старшему лорду.
Тот уже давно не слышал от сына подобных слов и приосанился, даже голос стал строже, да и весь вид говорил о том, что он всегда знал: однажды его помощь снова понадобится.
– Да, сын?
– Конфликт между пикси и гномами зашел на новый виток. Кажется, я исчерпал все возможности их утихомирить…
– Скай, ты слишком мягкий и податливый! – старший лорд сразу оседлал своего любимого конька.
Маргарита и Нари вздохнули с облегчением: хитрость Ская удалась. Уже прощаясь, целуя отца в щеку, Нари прошептала:
– Люблю тебя, папуля. Ты лучший!
Если бы Скайгард знал, какова истинная причина радости Нари, то незамедлительно бы вернул дочь под защиту стен замка. Вслух он этого не говорил, но в душе был согласен с отцом: химерам не место в Небесных Утесах, от них лучше держаться подальше, какими бы благородными те ни казались.
А Нари хотелось прыгать от счастья: она стала на шаг ближе к Керину. До начала Златеня – первого летнего месяца – осталось три дня. И она обязательно найдет способ выбраться из дома незамеченной!
Маргарита и Нари в последний раз навещали родных зимой. Обещали прилететь еще перед днем рождения Нари, но дела помешали.
Маргарита никому не созналась бы в том, что ей помешали вовсе не дела, которых все равно никогда не переделать, а нежелание возвращаться в родной дом. С каждым годом она все яснее понимала, что чужая здесь. Хотя отец и мать неизменно были рады видеть ее и внучку, иногда она замечала на их лицах что-то вроде отторжения. Вот уже восемнадцать лет прошло с тех пор, как мир снова стал единым. Драконы и другие Старшие расы никого больше не могли удивить, но время от времени в глазах родителей Ри видела вопрос: «Как так получилось, что наши дочь и внучка – драконицы?»