«А слабо выбрать между женщиной и тигром?» – подумала она с мрачным юмором.
– Прогулка, – быстро ответила она, сунув банкноту в его руку. – Но лишь потому, что не хочу быть перед вами в долгу, Питер Уэбстер. И недолго, – добавила она.
– Сколько скажете, – дружелюбно произнес он именно в тот момент, когда она довольно сердито взглянула на него.
Они попрощались с Элом и вышли в темноту, наполненную пряными ароматами. Они направились к небольшому парку, располагавшемуся в конце Силвер-стрит у самой Миссисипи. Какое-то мгновение они молчали, наблюдая, как под залитым лунным светом мостом, связывающим Натчез и Видалию, штат Луизиана, проплывает баржа. Ли наслаждалась звуками ночи: стрекотанием цикад и шелестом ветра в кронах деревьев. Она глубоко вдыхала влажный от речной воды и вечерней росы воздух. Ночь была чудесной и совершенно темной. Ли не хотелось признаваться, но она действительно нуждалась в спокойной прогулке после всех волнений прошедшего дня. Она старалась убедить себя, что симпатичный мужчина, находившийся рядом, не имеет ничего общего ни с волнениями дня, ни с красотой ночи.
– Я люблю здесь бывать, – прервал молчание Питер. – Трудно поверить, что сто двадцать пять лет назад Натчез-под-Холмом был городом порока: здесь играли, пьянствовали и бог знает чем еще занимались.
Ли нехотя улыбнулась. Она любила и знала историю этого городка; она немало часов провела в публичной библиотеке Натчеза.
– Вы когда-нибудь мечтали побывать здесь в те времена? – задумчиво поинтересовалась она.
– А что, если бы мы оба попали в прошлое? – спросил он в ответ, уловив ее игривое настроение. – Представим, что вы – сирота, играете на фортепьяно на танцплощадке, а я местный шериф, спасающий вас от участи более страшной, чем смерть.
Она рассмеялась.
– Сомневаюсь, что если бы мы оказались там, вы стали бы шерифом. По-моему, вы были бы либо жуликом, либо игроком. А что касается женщин, то первое, что вам пришло бы на ум, было бы как раз страшнее смерти.
– Виноват. – Он усмехнулся и взял ее за руку.
– Давайте поднимемся на холм.
Он повел ее по Силвер-стрит к утесу, который защищал город от наводнений. Она не возразила, когда он взял ее за руку, оправдывая себя тем, что дорога неровная и темная. По правде говоря, ей нравилось чувствовать, что он держит ее за руку, но она боялась признать это. Его прикосновение было теплым, крепким, дружеским и не содержало даже намека на угрозу. Когда он шел рядом с ней, в лунном свете, то казался ей еще красивее. Его нос был совершенно прямым, нижняя челюсть указывала на решительность характера, глаза были глубоко посажены. Она решила, что сейчас он слишком хорош. Больше всего ее привлекали непокорные черные вьющиеся волосы. Казалось, они манили женщин дотронуться до них… Работа адвоката требует постоянного присутствия в конторе, но в его облике не было ничего, что свидетельствовало бы об этом: под легкой рубашкой и широкими брюками скрывалось красивое упругое тело.
Они прошли магазины и кафе, расположенные на Силвер-стрит, и вышли к окраине Натчеза. Потом взошли на холм, добрались до Бродвея и свернули к деревьям, среди которых виднелся красивый бельведер, откуда открывался вид на Миссисипи.
– Идем, – сказал Питер, кивая в сторону украшенного павильона. – Давайте взглянем на реку.
Ли замерла в нерешительности. Бельведер был очаровательным, изогнутые вертикальные линии решеток походили на кружева. Это было слишком… романтично.
– Вам не кажется, что нам пора?..
– Нет, – решительно ответил он, потянув ее к белым дощатым ступеням.
Ли не оставалось ничего другого, как последовать за ним, сердце ее трепетало.
– Здесь так красиво, – произнес Питер несколько мгновений спустя, когда они уже стояли внутри бельведера, любуясь водяной гладью, искрящейся под светом луны.
– Вероятно, многие в Натчезе празднуют свадьбы здесь. Довольно подходящее место для заключения брака, вы не находите?
Ли никак не могла расслабиться. Казалось, что и она, и Питер находились каждый в своем собственном мире.
– Думаю, да, – неуверенно ответила она, удивляясь тому, что разговор принял такой неожиданный оборот. – Но, – продолжала она более веселым тоном, – бельведер находится на обрыве, во время церемонии может подкрасться японская виноградная лоза и удушить невесту с женихом.
Смех Питера слился с ее смехом. Японская виноградная лоза считалась в этих местах проклятием. Завезенная из Японии для того, чтобы остановить эрозию почвы, виноградная лоза нещадно истребляла другие растения. Так было всюду – она буйно разрослась по утесу, а теперь добралась до личных садов и газонов, хозяева еле успевали уследить за ней.
– Знаете, это очень забавно, – вновь заговорила Ли, – виноградная лоза – красивое растение, и парадокс в том, что нечто прекрасное оказывается порой хищным и безжалостным. Как можно одновременно очаровывать и разрушать?
Она вдруг замолчала и закусила губу, понимая, что предательский лунный свет заставил ее говорить о чем-то большем, чем виноградная лоза. Казалось, Питер это почувствовал. Он отвернулся от реки и прислонился к изгороди, скрестив руки на груди. В его темных глазах отражался лунный свет.
– Скажите мне кое-что, Ли… – задумчиво произнес он.
– И что вы хотели бы узнать теперь! – шутливо поинтересовалась она, немного смущенная его проникновенным голосом.
– От чего вы убегаете?
Она застыла, словно громом пораженная.
– Я не понимаю, о чем вы говорите!
– Не стоит увиливать, Ли. Ваш рассказ просто небылица. Человек не может, с легкостью вырвав свои корни, помчаться по стране, если только он не бежит от чего-нибудь.
У Ли закружилась голова.
– Не понимаю, что вы имеете в виду, – запинаясь, произнесла она. – И вообще, зачем вам все это? Зачем вы меня допрашиваете? Какой вам толк от всего этого? – выпалила она в сердцах.
Она пожалела о сказанном еще до того, как закончила.
Но Питер был непреклонен.
– Ли, вам не приходило в голову, что вы мне нравитесь? Что вы мне интересны?
– Я… вы не находите, что все это несколько неожиданно?
– Я сразу знаю, кто мне нравится, как только вижу. – Он помолчал. – А вы? – продолжил он низким сексуальным голосом.
Она улыбнулась, обезоруженная этим замечанием. Этот человек меняет настроение собеседника со скоростью молнии. Она протянула руку в знак примирения:
– Мне очень жаль, не стоило так набрасываться на вас.
– Ничего страшного, – поспешно заверил он. – Я уверен, вы набросились не на меня.
Его слова ошеломили ее. Ей надо быть поосторожнее. Этот человек угадывает ее чувства с поразительной точностью.
– Вы правы, – согласилась она, сухо и неуверенно рассмеявшись, и снова повернулась лицом к воде. Ли была подавлена этим временным душевным контактом. Она попыталась сказать что-нибудь веселое и отвлекающее внимание, но возможность была упущена. Он уже совсем близко, протягивает руку к ее подбородку и поворачивает к себе ее лицо.
– Ты когда-нибудь расскажешь мне об этом, правда, Ли?
В глубине его глаз было нечто зовущее, такое, что становилось трудно дышать. Она отпрянула:
– Не знаю, Питер, может быть.
– Если мы познакомимся поближе, ты захочешь мне рассказать? – спросил он.
У нее помутнело в глазах.
– А не слишком ли ты торопишься?
– Нет, – серьезно ответил Питер.
Его крепкое тело прижало ее к ограде.
– Напротив, ты подумаешь, что я очень нетороплив. Как лоза. Я такой же жадный…
Ли едва расслышала его слова, так бешено стучало ее сердце. Он был непозволительно близко! К ней никогда не приближался такой красивый и сильный мужчина. Она ощущала его тело, его пьянящий мужской аромат, вызывающий в ней безумную дрожь. Где-то в подсознании внутренний голос внушал ей, что она обязана устоять перед искушением, обязана отстраниться от него, но вскоре это предупреждение заглушило таинственное очарование, исходившее от Питера. Она почувствовала слабость и легкое головокружение. Он был таким настоящим, таким страстным. Он нежно обнял ее за талию.