Божий знак не мог быть еще яснее.
Я опустился на колени на матрас рядом с ней, потряс ее за плечи.
— Иви. Иви.
Ее ресницы затрепетали.
— Мм?
— Ты читала свои тексты по энтомологии? Или какую-нибудь книгу о тле?
Она закрыла глаза и отмахнулась от меня.
— Поговорим завтра.
— Я прочел их, — я снова потряс ее. — Иви? Ты знаешь, какой крупнейший хищник для тли?
— Моя пуля 5,56 калибра между глаз.
Она была зверски сексуальна с оружием, но сейчас я представлял ее не такой. Я забегал вперед, но я обоими кулаками держался за этот знак Божий, представляя ее под собой, ее напряженное тело, разведенные ноги и ее мягкую плоть, обхватившую мой член.
Я просунул руки ей в подмышки и поднял в сидячее положение. Согнув костяшку пальца под ее подбородком, я поднял ее глаза к своим. Даже в тусклом свете свечей от ее золотистого взгляда у меня перехватывало дыхание.
— Тля. Малюсенькие насекомые. Знаешь их хищника, любимая?
Иви зевнула, едва открыв глаза.
Я прижался лицом к ее лицу и стиснул ее шею.
— Божьи коровки. Гребаные хищники для тли — это божьи коровки.
Воздух, казалось, покинул комнату. Я старался обуздать свое возбуждение, но мои выдохи становились короче, быстрее. Сев на свои лодыжки, я ждал, пока она заметит черно-красные тельца, порхавшие вокруг нее.
Ее взгляд упал на них, следя за ними в течение одного сонного мгновения. Затем она выпрыгнула из кровати и замахала рукой.
— О Боже, откуда они взялись?
— Вот именно, — я провел рукой по своим губам, мое сердце грохотало от изумления и благоговения. — Ты благословенна.
Ее глаза широко раскрылись.
— Ты же не серьезно.
Я стоял неподвижно, держа руки по бокам и наблюдая за тем, как жучков неестественно тянуло к ней, и их не смущала ее машущая рука.
— Это нечто большее. Больше нас.
До того, как люди мутировали в насекомоподобных существ, я бы ни единой мыслью не удостоил появление божьей коровки. Но это не просто жучок. Это послание, о котором я молил. Я мог любить ее так, как хотел. Я мог предложить ей то, в чем она нуждалась. Бог даровал мне Его Благословение.
Мой пульс ускорился, когда я окинул ее взглядом, позволяя себе по-настоящему, без стыда осознать ее женственный силуэт. Ее груди высоко и округло торчали под рубашкой, ноги выглядели сильными и худыми, когда она переступала с ноги на ногу. Она всегда держалась с уверенностью, плечи всегда были расправлены и подкреплены храбростью, с чем бы она ни столкнулась. Иви была редкой, бесценной, великолепной в каждом смысле этого слова, и сегодня ночью я познаю каждую ее безупречную часть.
Волнение свернулась в моем нутре. Что, если я буду неуклюж, и это убьет ее возбуждение? Что, если я буду слишком груб? Что, если она скажет «нет»?
Неважно. Я хотел ее сердце и намеревался его завоевать.
Я проследовал за Иви к дивану, слушая, как она оспаривает нелепость моей логики. Она думала, что я дразню ее. Флиртую вокруг идеи, которая никогда не могла реализоваться. Ну конечно, она так думала. Она не верила в Бога, не подписывалась на клятвы и чудеса. С чего бы ей думать, что что-то изменилось. Мне придется доказать ей, что сегодня я не остановлюсь.
Но я позволил ей сказать то, что она должна была. Я мог всю ночь слушать ее акцент, ленивую тягучесть ее слов, смотреть на то, как она облизывала губы во время паузы — это было соблазнительно и гипнотизирующе.
Находясь в свернувшейся позе на диване, она смотрела, как я наблюдал за ней, ее глаза блуждали по моей голой груди, задерживались на выпуклости джинсов. Когда они вернулись и остановились на моем лице, они представляли собой расплавленное золото, пылающее желание.
Я подобрался ближе и раздвинул ее колени ногами. Затем я устроил свои бедра между ее бедер, позволяя ей полностью почувствовать железную силу моего желания.
— Я сдаюсь, — выдохнул я ей в губы. — Если быть честным, я сдался в тот день, когда встретил тебя.
— Прекрати. Дерьмо, — она оттолкнула меня и спрыгнула с дивана. — Ты сказал мне поверить в твою дисциплину. Вопреки всем твоим поддразниваниям, я действительно верила тебе. А теперь ты готов забыть об этом? Вот так просто?
Я не был уверен, что выражало мое лицо. Может, все мое лицо демонстрировало решительность, потому что ее глаза смягчились, а руки упали вдоль тела. Воздух между нами сместился, зашипел, наэлектризовался.
Я поднялся с дивана и подошел к ней вплотную, мои губы подергивались в нервной улыбке.