Тьма подступила внезапно. Накатила и накрыла меня с головой. Она была абсолютно чернильной, непроглядной, такой плотной, что мне тут же стало тяжело дышать. Я рванула ворот, пытаясь распустить завязки, и отчетливо поняла, что сплю. Во сне на мне было то самое платье, в котором я сбежала из дома. Которое я оставила в парке возле нашего имения, переодевшись в дорожный наряд матери.
Я прикусила губу, пытаясь проснуться, но ничего не получалось. Я чувствовала боль, соленый вкус крови, но вынырнуть в реальность не получалось. Более того, я даже не могла понять, стою я, сижу или лежу. Мое тело просто застыло в черном желе, и я не могла никуда убежать.
А потом в темноте зажглись глаза и клацнули зубы.
Он шагнул вперед, темнее, чем сама тьма, и я замерла, глядя на чудовище.
Он был волком, драконом, цепным псом, леопардом, медведем, мужчиной с жестоким лицом, женщиной с безумной улыбкой.
Он был шестеренками, стрелками, песчаным вихрем, тенью на циферблате, огнем, оплывающим воском.
Он распахнул пасть, и я увидела острые клыки, на кончиках которых блеснула моя смерть.
И беззвучно закричала.
Глава 4
Сны в книгах
Очнулась я на берегу… в объятиях Кейда Корво.
– Что случилось? – проговорила я с трудом.
Он отстранился, закусив губу.
– Простите, Грета. Вы кричали, я не мог вас разбудить, и…
Воздух пах озоном и розовым маслом.
– Вы… колдовали? Что вы сделали?
На мгновение меня посетила ужасная, нечестная, несправедливая мысль. Что, если во сне на меня напал именно он? Человек, которого я полюбила и которому доверяла? Точнее, хотела доверять? Я часто-часто задышала, чтобы не расплакаться. Горло будто сжимала ледяная рука.
– Грета, я… Простите, ради всех созвездий! Вы… – Он вскочил и заходил по берегу туда-сюда, сжимая и разжимая кулаки. Три шага в одну сторону, три шага в другую. – Прошу поверить, что я ничем не скомпрометировал вас и не затронул вашу честь. Прошу простить, что посмел прикоснуться к вам! Просто… – Он замер на секунду и быстро вытер пот со лба. – Просто вы заснули. Сначала я хотел дать вам спокойно отдохнуть, но, видимо, вам приснился кошмар. Вы стали кричать, и, кажется, вам было очень страшно. Вы метались и вскрикивали, и я никак не мог вас разбудить. Вы будто не слышали меня, провалились в грезу слишком глубоко. А я… Я знаю, как это бывает опасно. Между морем и сушей истончается грань между сном и явью, и… Я счел ситуацию серьезной и протянул вам руку.
– Что? – Я потерла виски и огляделась по сторонам. Волны все так же накатывали на берег. Чайки все так же кричали. Даже следы моих пальцев на запотевшем бокале с вином до сих пор были видны.
Кейд медленно выдохнул.
– Я заглянул в ваш сон. Там было темно, и я не успел ничего разобрать. Но когда я протянул руку и позвал: «Грета!» – то почувствовал, как ваши пальцы цепляются за мою ладонь. И тогда я нарушил течение сна и выдернул вас в реальность. Вы бились и кричали, я испугался, что вы можете пораниться о камни, и поэтому… простите, только поэтому!.. позволил себе обнять вас.
– Вы… – Я замолчала, подбирая слова. И будто услышала голос матери: «Скажи ему, что это неприемлемо! Скажи, что ты приличная девушка! Его оправдания ничего не стоят. Скажи…» А потом – голос отца: «Никому не верь. Все либо врут, либо руководствуются собственной выгодой. Если кто-то и сделает тебе добро, то потом потребует ответной платы… Что, если она окажется непомерной?»
Я сглотнула комок в горле и посмотрела Кейду в лицо.
– Вы действительно спасли меня. Спасибо. Я… правда очень благодарна. Если бы не вы…
Я помотала головой, чувствуя, как слезы текут по щекам. Все-таки расплакалась.
Кейд опустился передо мной на колени:
– Скажите, Грета… Расскажите мне, что вам приснилось? Если вам действительно грозит какая-то опасность, то я должен знать…
– Зачем же вам это знать? – всхлипнула я.
– Чтобы уничтожить ее, – просто ответил Кейд. – Никто и ничто не причинит вам зла.
– Почему?
– Потому что я этого не хочу. И не допущу.
– Давайте… вернемся в город, – ответила я и отвела взгляд. Хотя больше всего мне хотелось, чтобы он снова обнял меня. Хотелось закрыть глаза, прижаться щекой к его груди и забыть на мгновение обо всем плохом. – Сейчас я не могу говорить, простите.
– Но…
– Думаю, когда мы доедем до Вердена, я сумею успокоиться и рассказать вам о своем сне.