Расставание с матерью было еще мучительнее. Они гуляли по двору, пока седлали лошадей и Амальрик готовился к отъезду. Страх сжал сердце Сесиль при мысли, что она может больше не увидеть мать.
– Береги себя, мама. Пусть Ниарра позаботится о тебе.
Джиорсал ободряюще улыбнулась.
– Я буду нянчить твоего первенца, любовь моя. И никак не иначе.
Взгляды их встретились, и Сесиль внезапно остановилась.
– Мама, я буду скучать по тебе. – Мать раскрыла свои объятия, и на какое-то мгновение Сесиль снова стала ребенком, прижимающимся к теплой материнской груди.
Но детство давно кончилось, и, услышав, что Амальрик зовет ее, она неохотно выпрямилась.
– Иди, – прошептала Джиорсал, зная, что ей будет очень не хватать ее любимицы. – Твой муж ждет тебя.
Минуту спустя, миновав вместе с Амальриком ворота замка Сиаран, Сесиль выехала навстречу новой жизни. Она бросила прощальный взгляд на родителей, которые являли собой привычную картину: Сэлек стоял, обнимая Джиорсал за плечи, а ее голова покоилась на его широкой груди.
Когда Сесиль обернулась к Амальрику, на ее лице горела улыбка, но в глазах блестели слезы.
– Скоро мы все разъедемся, я думаю, – с печалью в голосе сказал Амальрик. Ему будет не хватать своей любимой сестрички.
– Все? – удивленно спросила Сесиль.
– Ну, я уеду в Дамбартон, а потом во Францию вместе с малышкой королевой. А вслед за мной и Рилла с сыновьями.
– Рилла? Но куда она поедет? – Сердце матери не выдержит разлуки с сыновьями Одвулфа.
Амальрик фыркнул.
– Ты что, не заметила, как Рос Доннчад смотрит на нее?
Сесиль подумала об Одвулфе и вздохнула.
– Да… но я не заметила, чтобы она бросала на него такие же взгляды.
– Для Сиарана это было бы очень даже неплохо, – сказал Амальрик, обнаруживая практический подход. – Доннчад – находка для любой женщины, не говоря уже о вдове с жалким приданым. – Нельзя сказать, что Сэлек Лотаринг был скупой. Но хотя они преуспевали в делах, они не могли похвастаться таким состоянием, какое было у Доннчада.
– Я бы больше беспокоилась о ее счастье. Амальрик посмотрел на нее с раздражением.
– Никто ее не гонит. Никто не хочет, чтобы она уехала вместе с Тю и Вольдемаром. Но ты не будешь отрицать того, что это – выгодная партия. И он от нее без ума.
Сесиль задумалась. Она не считала, что женщина, которая потеряла мужа, согласится навсегда остаться в его доме, как бы хорошо к ней там ни относились. А Доннчад был красивым мужчиной, хотя и немолодым. По сравнению с двадцатилетней женщиной, он не будет выглядеть так, как выглядел бы рядом с шестнадцатилетней, особенно когда эта женщина – мать двоих детей. Сесиль кивнула, соглашаясь сама с собой. Возможно, это не плохая партия. К тому же положение Риллы, которую она любила, в их семье еще больше укрепится благодаря двум сыновьям Одвулфа и дяде Иана.
Остаток пути они проехали в молчании. Скоро показались башни Дейлисса. Расположенный среди мирных холмов, Дейлисс не был красивым замком. Он не был похож на Сиаран. Прочный и громоздкий, он был лишен архитектурных ухищрений, к которым Сесиль привыкла у себя дома. В конце концов, она не собиралась оставаться здесь надолго. Они будут жить прямо на границе с Англией. Эта мысль вызывала у нее смутное беспокойство. Нельзя сказать, чтобы ее пугала близость англичан, просто это было напоминание о том, что ее муж считал себя англичанином. Какие узы связывали его с ними? Насколько прочны они были?
Амальрик поймал ее озабоченный взгляд и сдержал поводья. Сопровождающая их охрана остановилась.
Сесиль недоуменно посмотрела на брата. Он откашлялся и неуверенно начал:
– Я желаю тебе счастья, Сеси. Не одна девушка пожалела о своем решении после первой брачной ночи.
Сесиль тронули его слова, и она сдержала улыбку.
– Я не передумала, Амальрик. Просто немного страшно начинать новую жизнь.
Амальрик бросил взгляд на внушительные очертания замка Дейлисс, а затем посмотрел на сестру.
– Одно слово, и я отвезу тебя обратно в Сиаран. Она покачала головой и улыбнулась.
– Нет, Амальрик. Я жена и не боюсь быть рядом со своим мужем.
Она вспомнила свои храбрые слова несколько часов спустя, когда столкнулась с яростью мужа. Иан был холоден и сдержан, когда разыгрывал роль хозяина перед ней и ее братом, но у Сесиль было дурное предчувствие, что ее ждет расплата за свой поступок. Она улыбнулась, стараясь не показать Амальрику свое растущее нежелание остаться один на один с Ианом. Амальрик уехал с видом человека, уверенного в том, что все будет хорошо.
Когда, наконец, во дворе замка не осталось никого, кроме нее, Иана и его стражи, находившейся на небольшом отдалении, она совсем сникла, хотя старалась держаться прямо и тянула подбородок кверху изо всех сил. Он смерил ее свирепым взглядом сверху вниз, и она была вынуждена признать, что высокий рост имеет ряд несомненных преимуществ. Она чувствовала себя нашкодившим малым дитем, которого призвали к ответу.
– Если бы я хотел, чтобы ты здесь поселилась, я бы взял тебя с собой.
– Ты даже не попрощался со мной. – Ее слова говорили о готовности перейти в наступление. То, что нападение лучшая защита, она усвоила еще в раннем детстве, а так как с тех пор успела натворить много разных дел, то хорошо в этом преуспела.
Иан немного смягчился. Она была похожа на обиженного ребенка.
– Возможно, я был неправ. – Он не думал, что она обратит на это внимание. И ему было довольно приятно, что он ошибся.
Сесиль заморгала от неожиданности признания им своей вины. Она не предполагала, что он так быстро капитулирует. Ей нужно было, чтобы он сопротивлялся, подписывая тем самым ее решение ехать с ним на север. Решение, которое он наверняка воспримет в штыки.
– Конечно! Не спросить меня, хочу я или нет оставаться в Сиаране! Я вышла замуж не для того, чтобы как маленький ребенок жить в доме родителей.
– Почему ты вышла замуж? – спросил он, чувствуя, что пора дать волю поднимающемуся раздражению.
Иан попал в точку. Так же, как и он, Сесиль не знала ответа на этот вопрос. Она не могла солгать и сказать, что вышла замуж по большой любви, и она пока не чувствовала, что может довериться Иану Гилликристу и рассказать ему о невидимой нити, связавшей их с момента первой встречи. Она не могла признаться и в том, что ее решение отчасти продиктовано желанием защитить его, избавить от страдания, с которым он жил.
Сесиль вздернула подбородок. Совершенно ясно, что нужно продолжать нападать.
– Я вышла замуж для того, чтобы быть с мужем. А почему ты женился? Конечно же, не для того, чтобы быть с женой. Иначе бы ты не оставил меня в Сиаране. – Она заметила, как напряглись его скулы, с такой силой он сжал зубы. Наверное, не нужно было этого говорить.
Иан поднял глаза к нему и глубоко вздохнул. Когда он снова посмотрел на Сесиль, то увидел, как она вздрогнула, а затем напряглась; если она и боится его, то совсем немного. Почему, действительно, почему он на ней женился?
– Возможно, я был неправ, – сказал он в ответ на те мысли, которые возникли у него при взгляде на Сесиль. Она не была ни высокой, ни элегантной, ни статной, как Эдра. Но она была его женой и будет матерью его детей, и он не хотел, чтобы она его боялась.
Сесиль смутилась. Никогда еще ни отец, ни Берингард, ни даже Амальрик не признавались в своей неправоте.
– Мы с твоим отцом обсудили мое положение и с чем я могу столкнуться в Уэйтфельде, – продолжал Иан. – Возможно, там будет сражение и кровопролитие. Я… мы решили, что будет лучше, если ты останешься со своей семьей, пока все не уладится. Мы не подумали о том, что ты предпочтешь сидеть здесь одна и ждать.
Сесиль заскрежетала зубами. В ее планы не входило оставаться в Дейлиссе одной или с кем-нибудь еще.
Ни один из них не заметил появления Тависа, и Сесиль подскочила, услыхав за спиной его голос.