Смущенный своей неблагодарностью, Иан взял одежду с жалкой улыбкой.
– Я удивляюсь, почему ты не бежишь из комнаты с воплями о том, что вышла замуж за сумасшедшего. – Он понимал, что другая женщина уже давно бы перепоручила его заботам слуги, как минимум.
Сесиль поборола в себе желание убрать волосы с его лба, инстинктивно понимая, что он не потерпит никаких проявлений заботы с ее стороны. В ответ она тряхнула головой.
– Мне больше хочется вылить ушат воды на твою голову.
Иан спрятал улыбку, наклонив голову над застежками рубашки. Он догадывался, что Сесиль, доведенная до белого каления его язвительным языком, вполне могла бы это сделать. На ее месте леди Эдра надела бы маску оскорбленной добродетели. Сравнение пришло непрошенно, и Иан нахмурился. Ему не хотелось думать ни о леди Эдре, ни о каком-либо другом периоде прошлой жизни.
Сесиль заметила его хмурый взгляд, когда он встал, чтобы надеть плотные чулки, и вздохнула. Каждая маленькая победа, которую она одерживала, откалывая кусочки от оборонительной стены, надежно укрывавшей чувства Иана, сопровождалась сокрушительным поражением. Она скрыла досаду и осталась довольна своим самообладанием, когда Иан подал ей руку, и они вышли из комнаты.
Они удобно сидели за столом, за которым прислуживала сияющая Сорча, когда дверь распахнулась и в зал широким шагом вошел Доннчад.
Он одарил их широкой улыбкой.
– Я уже думал, ты останешься в постели навсегда. Конечно, если бы за мной так же хорошо ухаживали, как это делает Сесиль, я бы, наверное, сделал то же самое.
– Наша Сеси пыталась зарезать меня, – заворчал Иан, чувствуя, что она старается не рассмеяться. Почему-то его раздражали похвалы, которые расточал дядюшка его жене.
– Если бы ты всегда был таким раздражительным, каким был эти три дня, я, возможно, захотел бы поступить так же.
Он сел за стол и взял кусок теплого хлеба.
– Получается, что все против меня, – подытожил Иан, намазывая мед на свой кусок.
– На самом деле, парень, наконец удача повернулась к тебе лицом. У меня хорошие новости.
– Мне бы хватило немного удачи и немного хороших новостей.
Сидя рядом с ним, Сесиль задавалась вопросом, считает ли Иан свою женитьбу удачей или нет.
– Поздно ночью приезжал посыльный. Оказывается, кастелян Хагалиха наслышан о твоих подвигах и хотел бы знать о твоих планах относительно замка. Если захочешь, все будет твое.
Сесиль насупилась, в то время как Иан заулыбался.
– Что такое Хагалих?
– Четвертый и последний наследный замок Иана Гилликриста, – ответил Доннчад.
– Я никогда не слышала, чтобы его кто-нибудь упомянул. Это недалеко?
– День дороги, – ответил Иан. – Это небольшой замок со скромным доходом. Вот куда я пошлю тебя, если ты когда-нибудь станешь мне противна. – Говоря это, он потянулся к ее руке и сжал ее.
Сесиль ощутила волнение от такого проявления его чувств. Значит, еще есть надежда на то, что ее семья будет такой же крепкой, как и семья ее родителей, даже если и с меньшей долей любви. Она испытала глубокое удовлетворение, когда пальцы Иана крепко сжали ее пальцы. Если это все, что она может иметь, она примет это с радостью.
ГЛАВА 16
Элспет съежилась под пронзительным взглядом бледно-зеленых глаз. Ей казалось, что священник видит ее чрево с зачатым в грехе ребенком.
– Я бы хотел видеть Тависа Гилликриста, – нетерпеливо повторил отец Эйндреас. Господи, эта молодая женщина, видимо, туго соображает. Не может быть, чтобы он ошибся адресом.
Элспет торопливо попятилась, приглашая его войти. Она рукой показала на резную скамью в проходе:
– Подождите здесь, отец, пока я позову Тависа – господина Гилликриста.
От отца Эйндреаса не ускользнула ее оговорка, и он нахмурил брови. Такая вольность по отношению к хозяину со стороны, по всей видимости, прислуги говорила многое о нравах, царящих в этом доме. Он молил Бога, чтобы он простил его за то, что приходится иметь дело с такими людьми, но сам Бог прибегал к помощи грешников в борьбе со злом. Возможно, в этом был свой святой смысл – бороться с дьяволом с помощью его же прислужников. Эта мысль успокоила.
– Святой отец? – В конце зала стоял Тавис. Облаченная в сутану фигура поднялась ему навстречу.
– Я – отец Эйндреас. – Он оглянулся, чтобы убедиться, что они одни. – Меня прислал к вам Данмар. Мы можем поговорить?
У Тависа учащенно забилось сердце, хотя его удивил выбор Данмара. Священник в роли заговорщика? А впрочем, каких только случайных знакомых не было в прошлом у него самого. И потом, кто лучше может хранить секреты, чем слуга Господа?
Тавис жестом показал священнику следовать за ним и привел его в небольшую гостиную. Прежде чем сесть за стол, Тавис потянул за ленту колокольчика. Эйндреас расположился рядом. Лица обоих мужчин ничего не говорили об одолевавших их сомнениях.
Господин Гилликрист оказался моложе, чем ожидал отец Эйндреас. Перед ним сидел молодой человек с гладким, не омраченным невзгодами лицом. Ну что, в конце концов, он, священник, понимает в заговорах? Возможно, люди постарше слишком умны, чтобы в них участвовать. И хоть Данмар тоже молод, он все же более крепкой породы, чем Тавис Гилликрист.
На звук колокольчика неслышно появилась Элспет.
– Да, сэр, – спросила она, как подобает хорошей прислуге, будто это не она провела ночь в постели хозяина.
– Пожалуйста, Элспет, принеси нам вина. И может быть, что-нибудь перекусить?
Отец Эйндреас отрицательно покачал головой. Тавис повернулся к Элспет спиной.
– Тогда вина. – По его улыбке можно было догадаться об их теплых отношениях.
Ожидая, когда принесут вино, мужчины говорили о пустяках… Как только Элспет вышла из комнаты, Тавис мягко окликнул ее:
– Дверь, Элспет. – Она послушно закрыла за собой дверь.
Тавис выжидающе посмотрел на отца Эйндреаса, как бы предлагая ему начать разговор.
– Данмар нащупывает пути, по которым можно влиять на человека через тех, кто ему предан, – окольным путем начал отец Эйндреас. – Несмотря на всю его глупость, Арран все еще имеет много сторонников.
– У меня есть немного золота для того, чтобы его сторонников обратить в его противников, – сказал Тавис с горькой усмешкой.
– Да, – растягивая слова, начал отец Эйндреас, – для нас было бы лучше, если бы они продолжали оставаться преданными ему людьми, но при этом мы смогли бы как-то изменить их имущественное положение. Разорившись, они уже не смогут никого возвысить.
– Многие превозносят Аррана, хотя он этого не заслуживает, – Тавис отважился открыто осуждать Аррана в присутствии почти незнакомого ему человека. Но кому-то надо доверять, если хочешь добиться успеха. А поскольку священник был от Данмара, он будет доверять священнику.
– Но мало таких, на чье будущее мы могли бы повлиять, исходя из того, что знаем о них. Если Аррану станет известно о предательстве тех, кому он больше всего доверял, у него останется меньше людей, на которых он может положиться и кто будет его поддерживать. – Отец Эйндреас следил за реакцией Тависа, но пока не мог ничего распознать. Это ему понравилось. Возможно, господин Гилликрист не так уж неопытен, как кажется.
– Это довольно долгий путь к регентству. – Тавис рассчитывал на быстрые решительные действия, хотя не мог сказать, какие именно.
– Но наилучший, если мы хотим сохранить головы на плечах. – Хотя в действительности отец Эйндреас с удовольствием бы пожертвовал своей жизнью ради блага единственно истинной церкви.
– У вас есть их имена? – спросил Тавис.
– У меня имена тех, кого вы должны знать. Тавис на мгновение сжал кубок, который держал в руках. Он заставил себя расслабить пальцы.
– Данмар сомневается во мне?
Отец Эйндреас улыбнулся, пытаясь приободрить Тависа, но его лицо не привыкло к улыбкам, и он ощутил неловкость.
– Данмар осторожен и не хочет, чтобы люди знали лишнее, в противном случае это может угрожать жизни многих. Все делается в целях вашей безопасности, а также тех, кто находится рядом с вами. Чем меньше вы знаете о них, а они о вас, тем лучше.