Привалившись к холодной и склизкой стене, съехала по ней на пол. Тело болело нещадно. Что именно и как сильно болит уже не понимала. Голова раскалывалась.
Поняв, что длины цепи, на которую меня посадили хватит на то, чтобы лечь, попыталась устроиться на каменном и влажном полу.
Было страшно думать о том, что ждет меня дальше. В дань зверю. Звучит неутешительно. Может это как в лабиринт минотавру? То есть меня все равно ждет смерть. А умирать не хочется. Почему я не могу вспомнить, что случилось со мной?
Холод каменного мешка, поначалу успокаивающий боль, начинал пробираться глубже. Знакомое чувство.
Темнота позднего вечера. Снег, холодный и пушистый. Я смотрела на небо задрав голову. Это удобно, когда ты сидишь на лавочке. Из-за городского света совсем не видно звезд. Интересно какие они? Вот так всегда, что-то яркое и близкое затмевает то, что светит вдалеке. Может быть, и Рома своим светом затмил то, что я не увидела. Заметила только его, влюбилась, потому что больше было не в кого. Все меркли на его фоне. А он? Любил ли Роман меня? Наверное, а может нет. Спросить? Зачем? Шевелиться лень. Сейчас еще немного посижу и пойду. А куда? Не знаю, думать тоже лень.
Осознание того, что я умерла там, в своем мире, сидя на заснеженной лавочке рядом со своим чемоданом, которым я воспользовалась впервые после переезда к Роману из институтского общежития пришло неожиданно. И каким-то образом оказалась здесь в теле Мики? Почему я помню ее жизнь и свою? Хотя нет, жизнь Мики я помню по ее воспоминаниям, тем, что были с первого сна о ней. Как же раскалывалась голова.
Появление ящеров я пропустила. Поняла, что не одна только, когда меня резко подняли с пола за локти. Думать о том, как вести себя в этом мире не получалось. Каждый раз начинала сильно болеть голова, до рези в глазах. Решила, что раз голова не хочет думать, то и заставлять не буду, ей и так досталось. А придумать что-то толковое у меня не получалось.
— Смотри-ка не сдохла.
— Лучше бы сдохла. Меньше возиться.
Разговаривали между собой ящеры, волоча меня под локти вдоль коридоров. Ну, хоть какое-то разнообразие в жизни подъехало.
Притащив меня в какое-то теплое помещение с ярким светом, ящеры опустили меня на колени, продолжая придерживать под локти. Глаза щипало, и я не могла заставить себя их открыть.
Шаркающие шаги и мою голову задрали вверх. Ага, за волосы. Гады.
— Пойдет. Пусть готовят. — прозвучал мужской голос.
Резкий подъем вверх и меня опять куда-то потащили. Судя по всему, будут готовить в приношение дани. А вот тут ты, голова, думать решила? Я схожу с ума, какая досада. Или уже сошла. Ящеры говорящие на арабском…
Глава 6
Погружение в обжигающе горячую воду было резким. Меня уже несколько раз так окунали, потом доставали, терли какими-то тряпками, травами и снова окунали. Распутывали волосы и опять с головой в воду. Ну, хоть напилась. Орать, брыкаться или сопротивляться я не пыталась. Только иногда не получалось сдерживать мычание от боли. Две женщины которые меня «купали», сразу приказали молчать. Женщины были обычными пухлыми, темноволосыми и перекидывались между собой короткими фразами на том же языке, что и жители деревни Мики. Все это время рядом стояли два ящера. Черные морды внимательно наблюдали за каждым движением, а хвосты в широкую черно-рыжую полоску вальяжно раскачивались из стороны в сторону. Гадать о своей судьбе уже устала, задавалась вопросом: они рыжие с черным или черные с рыжим.
Особое удовольствие доставляло то, что мое внимание ящеров не устраивало, взмахи хвостами становились резче, а на мордах пробегали признаки недовольных эмоций.
Когда женщины убедились в том, что синяки не смыть, меня достали из большой квадратной купели.
Стоя в кандалах и ошейнике перед ними, я ждала, что будет дальше. Так поведете к своему «минотавру»? Зал, в котором происходило, сие действие на меня впечатления не произвел, а только разочаровал. Слишком он напоминал картинки, виденные мной об истории гаремов. Мелкая яркая мозаика на стенах, арочные своды, каменные лавки, квадратная купель по центру.
Если до института я горела желанием узнать больше об арабских странах, то к окончанию учебы уже жалела о своем выборе. Жизнь наложниц оказалась куда страшнее и непригляднее, чем казалась в романтических мечтах и представлениях юной меня. Может поэтому я так просто отказалась от танцев?