"О чем это он?" - подумала Солис, увидев, как помрачнел её отец. Он сохранял невозмутимое выражение лица, но он пытливого взгляда дочери не укрылась тень, пробежавшая в огненных глазах.
- Род Луны чтит законы и обычаи. И мы с прискорбием слышим слухи о том, какие нравы и порядки установились при дворе. Я, как скромный слуга нашего Императора, не могу идти против его воли. И все же, когда дело касается нашей семьи, я буду настаивать на том, что считаю правильным.
- К чему ты клонишь, уважаемый мэтр? - Отец натянуто улыбнулся.
Рузул хмыкнул. Он взглянул на Солис, и она поежилась под его колючим взглядом, который, казалось, проникал под одежду.
- Я скажу прямо. Мужчины нашего рода берут в жены лишь дев, не познавших других мужчин. И, поскольку право первой ночи принадлежит старшему в роду, я лично проверю, чтобы невеста моего племянника была девственницей. - Отчеканил он, но конец фразы заглушил грохот блюда, которое задела вскочившая на ноги Солис.
Девушка тяжело дышала. В висках стучала кровь, ногти впились в ладони. Негодование и гнев заглушили все остальные чувства, и она, не в силах сдерживаться, выкрикнула:
- Этого не будет!
- Солис! - Отец предостерегающе одернул её, но она не обратила внимание на его окрик.
Усмешка на тонких губах гостя просто сводила девушку с ума. Клокочущая в груди ярость, казалось, вот-вот вырвется наружу.
- Да как вы посме...- Начала она, но вскрикнула, схватившись за правую руку. Печать вспыхнула, пронзив ладонь болью и жаром.
- Солис, замолчи и иди к себе. - Отец встал. Его голос был тих и спокоен, и все же Солис содрогнулась. Во взгляде отца, всегда таком добром, притаился не сулящий ничего хорошего огонек.
Девушка прикусила губу и сделала несколько быстрых вдохов, а потом, постаравшись стереть с лица все эмоции, поклонилась и стремительно вышла из комнаты.
Она заперлась, велев Тонаату никого не пускать. Содрав с себя все украшения, она металась, как загнанный в клетку зверь. В порыве бессильной злости, Солис перевернула все столы в комнате, опрокинула тяжелые вазы, разбила горшки с цветами. Стоящие под дверью служанки, державшие в руках подносы с едой, вздрагивали каждый раз, когда из комнаты доносился шум.
Наконец Солис успокоилась и обессиленно осела на пол. Её взгляд бессмысленно блуждал вокруг, но она словно ничего не видела. Дверь тихо отворилась. Солис моргнула, шумно выдохнув, и повернула голову, намереваясь выгнать непрошеного посетителя, но замерла, а потом бросилась к двери.
- Мама! - Она прижалась к матери, дав волю слезам.
- Тише, девочка моя, тише. - Мать гладила Солис по голове, тихо шепча ей на ухо утешительные слова. Она взяла дочь за руки и усадила на кровать.
- Мама, я не хочу. Почему отец так со мной поступает?
- Ах, бедная моя дочь. - Мама обняла девушку, мягко поцеловав ее в лоб. - У твоего отца есть на то причины.
- Какие могут быть причины, чтобы вот так...- Солис задохнулась. - Так отдавать меня этому типу, словно я рабыня? Неужели с тобой было так же?
Женщина вздохнула, с болью смотря на дочь.
- Нет. Я любила твоего отца. Полюбила его с первой встречи. Но так бывает не всегда. - Она мягко провела по щеке девушки, стирая слезы. - Солис, я понимаю, что тебе не нравится мэтр Рузул, но ведь не он будет твоим мужем.
- Но он глава рода, а значит мне все равно придется его терпеть. И вообще, ты знаешь о праве первой ночи?
- Да. - Мать вздохнула. - Что поделать, это традиция их рода. Просто потерпи.
- Потерпи? - Глаза девушки опять наполнились слезами. Она хотела что-то сказать, но не смогла.
- Моя бедная девочка. Я поговорю с отцом. Быть может у нас получиться повлиять на его решение. Постарайся успокоиться и отдохнуть. В конце концов, на все воля Богов. - Мать обняла дочь на прощание и вышла из комнаты.
Немного ободренная словами матери, Солис все таки не находила себе места. Она сидела, обхватив колени руками и смотрела в окно, сквозь решетки которого были видны сады, спускающиеся вниз, к Лавкам. К еде она не притронулась. Тонаат и Геспер, видя угнетенное состояние госпожи, пытались отвлечь её от грустных мыслей, но она не отвечала им. В конце концов они вышли, оставив её в одиночестве.
***
В этот день отец так и не позвал её. Возможно, он хотел дать ей время успокоиться и смириться с неизбежным, но от одной мысли об этом Солис бросало в дрожь. Она не хотела никого видеть и вышла из своей комнаты только с наступлением темноты, когда все уснули. Взяв с собой Геспера, она пошла в сад, надеясь развеяться, но все казалось ей тревожным. Залегшие под кустами тени были полны шорохов, и Солис непроизвольно вздрагивала каждый раз, когда ветер качал ветви над её головой. Она была погружена в свои мысли и не услышала, что к ним навстречу кто-то идет. Поколебавшись, Геспер тронул госпожу за рукав, привлекая её внимание. Они остановились. Ветер доносил из погруженной в темноту глубины сада обрывки разговора. Говорили двое мужчин. Один голос, уже ставший ненавистным, Солис узнала сразу: он принадлежал мэтру Рузулу. Солис кивнула Гесперу головой, и они ушли с тропинки, притаившись за огромным цветком. Второй голос тоже показался Солис знакомым, но понять, кто это, она смогла только когда мужчины поравнялись с их укрытием.