- Конечно, дочь моя, иди.
Солис развернулась и пошла прочь. Но даже спиной она чувствовала направленный на неё, полный злобы, взгляд казначея.
***
Вечнозеленый Город - центр столицы, место, в котором расположен императорский дворец и резиденции знати. Широкие улицы ( но не слишком, чтобы в случае нападения затруднить противнику продвижение), вымощенные разноцветными камнями, складывающимися в причудливые узоры, небольшие площади с фонтанами, живописные сады, в глубине которых скрываются дворцы и храмы. Чистота и свежесть. За Городом шел торговый район, отделенный оборонительной стеной. В этом районе, или просто Лавках, жили представители среднего сословия: торговцы, купцы, ремесленники, и другие рабочие, чьи услуги были необходимы знати для комфортного проживания. Тут же находились увеселительные заведения и дома стражей, магов и храмовых служащих не знатного происхождения. Лавки, в свою очередь, были отделены от низких кварталов еще одной стеной. Низкие кварталы были местом существования людей простого происхождения, которые не смогли найти себе полезного применения. Свое название эти кварталы получили из-за невысоких лачуг, громоздящихся почти друг на друга. Низкие кварталы делились на четыре части вымощенными камнями торговыми трактами, которые вели к воротам из города. Чтобы не смущать взоры гостей столицы и её знатных обитателей, улицы, находящиеся рядом с трактами поддерживались в относительной чистоте, и лачуги, пострадавшие от непогоды и палящего солнца, каждый год ремонтировались. Но все прекрасно знали, что стоит только углубиться в сеть узких улочек, по которым даже телега проезжала с трудом, как ты тут же окажешься в царстве нищеты, грязи и печали.
Император, конечно, заботился о своих бедных подданных, но его больше занимали непрекращающиеся войны, так что выполнение его указов ложилось на плечи министров, многие из которых относились к своим обязанностям небрежно. Каждую недели маги-целители младших рангов должны были обходить лачуги, помогая старикам и детям, которые почти все время были одни. Но чаще всего целители появлялись раз в месяц, да и то заходили всего в пару домов. Всё трудоспособное население Низких кварталов, пытаясь добыть средства к существованию, занималось грязной работой в Лавках и на заводах или нанималось в армию. Указ Императора о том, что каждый торговец или ремесленник, имеющий свое дело, должен набирать не менее шестидесяти процентов рабочих из бедных, строго соблюдался, только вот рассчитанный на улучшение условий жизни бедняков, он превратился в способ обогащения для жителей Лавок, которые платили своим рабочим ничтожно мало. Единственным верным способом заработка было вступление в армию. Империя, постоянно расширяющая свои границы, которые потом приходилось с трудом удерживать, нуждалась в солдатах и не скупилась на их оплату. Но и смертность в рядах войск была огромная, поэтому большинство семей зачастую быстро лишались отцов, а значит, и средств к существованию. Это, в совокупности с тем фактом, что многие семьи Низких кварталов насчитывали по восемь-десять человек, приводило людей в отчаяние, и матери, проклинающие рожденных дочерей, не приносящих денег, с надеждой смотрели на подрастающих сыновей, в тайне подгоняя то время, когда они достигнут возраста, позволяющего держать в руках оружие.
Все это знали. Знала о сложившемся положении и Солис. И сейчас, разглядывая лачуги, напоминающие пустой панцирь умершего жука, она думала о том, что так быть не должно. Такие мысли часто приходили ей в голову, но дальше мыслей дело не шло. Её возмущали порядки при дворе, не нравилось то, что происходит на границе, да и происходящее в столице не радовало, но происхождение и воспитание накладывали отпечаток на её действия. Её поведение и взгляды, хоть и отличались от того, что было принято в её круге, все же не выходили за рамки, продолжая расцениваться как чудачества. И Солис не хотела это менять. Её вполне устраивала жизнь, которую она вела. Обособленность девушки, её проживание в пригороде, в окружении небольшого количества приближенных, привели к некой отстраненности. Жестокость и несправедливость волновали её, но не настолько, чтобы сломя голову начать изменять привычный уклад жизни. Чтобы бороться с тем, с чем ты сам не сталкиваешься, нужно обладать мужеством и добрым сердцем, наполненным огнем сострадания. Она же все чаще ощущала в сердце пустоту и равнодушие.
Жизнь Солис напоминала дремоту. Большую часть года она проводила в своем дворце, расположенном у Каменной Волны ( скалы, получившей свое название за поразительное сходство с морскими волнами, которые девушка видела только в книгах), выезжая оттуда только чтобы повидаться с семьей или поприсутствовать на обязательных для всей знати мероприятиях. Раньше, когда она была маленькой, она жила с родителями и много времени проводила во дворце. Императором тогда был её дед, который очень любил внучку и баловал её. Да и дядя, тогда еще не имевший своих детей, обожал возить её на плечах по коридорам дворца. Потом она провалила испытания, но все, вопреки её детским ожидания, словно вздохнули с облегчением, и ничего не изменилось. Когда ей исполнилось десять, дедушка умер. Дядя одержал верх над отцом Солис и взошел на трон. Её семья, согласно традициям, на какое-то время перебралась в загородную резиденцию. Тогда отец купил ей Тонаата, а спустя полгода родители вернулись ко двору, оставив дочь одну. Будучи ребенком, Солис не понимала в чем дело и часто плакала. Несколько раз она даже пыталась сбежать к родителям, чтобы узнать, почему они её разлюбили. Но спустя два месяца они приехали сами. В тот душный вечер накануне сезона Безветрия у Солис состоялся первый серьезный разговор с отцом, который рассказал ей об очередной традиции. По достижению десяти лет, дети, прошедшие испытания, покидали родительский дом и отправлялись в академии, где их учили основам мастерства. Спустя два года они могли вернуться в родные стены, посещая учебу только несколько раз в неделю. Но многие, уже одержимые вбитыми в их головы амбициями, зачастую не возвращались, нанося родителям лишь редкие визиты, длящиеся пару дней. Учеба продолжалась еще три года, а затем начинался период ученичества, когда все теоретические знания начинали применяться на практике. Покидая стены академии, дети селились в свои, заранее подготовленные для них дома, и начинали собственную жизнь. Они все еще подчинялись родителям, устраивающим их судьбу, но прежних, допустимых лишь в детстве отношений между родителями и детьми уже не было.