Солис ждала другая жизнь. Провалив испытания, отправиться в академию она не могла, и родители, посоветовавшись, решили не усугублять положение и все-таки оставить её жить одну, окружив учителями, призванными дать ей те знания, которые подобало иметь человеку, носящему печать. Солис было очень тяжело. Ей казалось, что она разочаровала родителей, так что старалась усердно заниматься и делала успехи. Она в совершенстве овладела девятью языками, знала астрологию, право, математику. В риторике и истории же ей просто не было равных. И её старания окупились. Дядя предложил ей переселиться во дворец и занять пост в одном из министерств. Но только вот к тому времени она уже почувствовала вкус той жизни, которую вела. Человек, долгое время проживший уединенно, вряд ли захочет вернуться к людям. Она отказалась, прислав дяде письмо, выдержанное в лучших традициях ораторского искусства. В ответ Император пожурил её, но настаивать не стал. Не настаивала и её семья. Отец, правда, пытался уговорить её хотя бы переехать в столицу, но и на это она не согласилась.
И теперь она подгоняла жука, спеша вернуться в свой небольшой дворец, который Аула называла дачей. Дворец Солис и правда не походил на резиденцию одного из членов рода Солнца, но он ей нравился, потому что там все было так, как ей того хотелось. В огромном доме родителей она чувствовала себя одиноко. В глубине души девушка понимала, что существование её, по сути, лишено смысла, но не хотела себе в этом признаваться. Поэтому она спряталась в своем дворце, наполнив каждый его уголок своим присутствием, словно песчаный паук, оплетающий свою нору паутиной.
***
- Сколько тебе лет? - Солис лежала на длинной кушетке. Упершись на локоть, она лениво перелистывала книжные страницы.
В комнате царил полумрак. Внутри высоких узорчатых светильников горел огонь, отбрасывая причудливые тени на стены и легчайшую ткань занавесей. Тихо капала вода, соскальзывая с ледяной глыбы.
- Семнадцать, госпожа. - Тихо ответил Геспер, сидящий на полу напротив кушетки. Днем Солис смогла рассмотреть свое новое приобретение и пришла к выводу, что из-за удивительно тонких и мягких черт лица, её новой раб похож на девушку. Худоба, длинные вьющиеся волосы только усугубляли сходство.
- Выглядишь младше. Откуда ты родом?
- Не знаю. Не помню.
- И ты совсем ничего не помнишь о своей семье?
- Я лишь смутно помню свою мать, госпожа. Она умерла, когда мне исполнилось пять.
Солис задумчиво разглядывала склонившего голову парня. Она тщетно пыталась понять, почему купила его. Он казался беззащитным ребенком, грустным и покорившемся своей судьбе. Было в его глазах выражение, которое можно увидеть во взгляде собаки, привыкшей к тому, что её избивают.