— Поначалу настоящая ты иногда возвращалась, — он всё ещё не выпускает Ренну из объятий, словно пытается через неё дотянуться до меня. Смотрит в её серьёзные фасеточные глаза, словно видит через них меня. — Я жил ради этих моментов. Но в конце концов она сдалась и велела запереть меня. Я был уставшим… невероятно уставшим… и всё время думал о тебе. Декс и Кельвин добились того, чтобы увести меня в мастерскую, а не в тюремные камеры. Они сказали Серым, что так безопаснее.
— Умно, — мне стоит поблагодарить их. Я в долгу перед ним. Они позаботились о нём, когда я не могла.
Он зажмуривается, и я буквально чувствую, как слёзы стекают из уголков его глаз.
— Бел? Что мы будем делать?
Я стараюсь быть стойкой и хладнокровной. Ради него. Я должна быть сильной.
— Наверняка есть способ справиться с ней. Не знаю, как именно. Она отправила меня в какое-то тёмное место. Думаю, мы можем сделать то же самое с ней.
Он берёт себя в руки: наличие задачки даёт ему силы сосредоточиться на чём-то, кроме боли. Да, ему нужна задача для решения.
— Фавре? Пожалуйста, мне нужно с тобой поговорить. Скажи, что нам делать. Как мы можем всё исправить?
Но Фавре не отвечает. Пытаться связаться с ним — всё равно что говорить со стенами пещеры вокруг нас.
— Ему страшно, — вмешивается Ренна. — Они убили Натуэля, оказавшегося во власти Копариуса. Его предка… Он винит себя. И… и… не хочет, чтобы история повторилась с тобой.
Если бы я могла дышать, я бы вздохнула.
— Может, так было бы лучше, — отвечаю после паузы.
— Не говори так! — сразу же возражает Кон. — Ты же никогда не сдаёшься, Бел, и меня этому научила.
Он будто бы светится, когда произносит эти слова. Глядя на него глазами Ренны я отчётливее вижу его любовь, его доверие и веру в меня. Я не могу его подвести. Просто… не знаю, что делать.
И сомневается он не во мне, а в себе.
Я не заслуживаю такого отношения.
— Нам нужно выбираться! — выкрикивает Петра. Они шли впереди, изучая проходы, и формировали отряды из тех, кто оказался с нами. Я всегда знала, что они с Томом отличная команда. — Здесь небезопасно находиться, к тому же они всё ещё могут быть у нас на хвосте.
Они. Наши же люди, которых обратили против нас магией или паутиной лжи. Копариус достаточно сказать, что Кона похитили, и антейцы прочешут всю планету и достанут его хоть из-под земли. Потому что они верят, что она — это я.
Мы можем скрыться в подземных туннелях, но ненадолго. Их существование ни для кого не секрет.
— Куда? — спрашиваю я.
Петра слегка вздрагивает. У неё тоже всё происходящее не укладывается в голове.
— Туда, где безопасно? Прежние покои Рондета? Это недалеко отсюда и под землёй.
При мысли о том, чтобы вернуться туда, во мне поднимается волна смятения. И я знаю, что другие тоже об этом подумали. Я устала… истощена… или, может, это Ренна. Возможно, мы слияние происходит быстрее, чем она предполагала.
— Мне нужно поспать, Бел. Я очень устала.
Ренна падает на жёсткую землю, закрывая глаза. И я ничего не могу с этим поделать.
— Я так понимаю, сейчас мы никуда не идём, — Петра тяжело сглатывает, от неё исходит напряжение. — Бел?
— Да, Петра?
— Я видела тебя в копариусе. Я… пыталась дотянуться до тебя.
— И у тебя получилось. Думаю, именно ты меня и разбудила. Я могла бы застрять там навсегда, если бы не ты. Я должна тебе по гроб жизни.
Она кривится.
— Повтори это, когда выберешься оттуда и вернёшься к нормальной жизни. Без обид, Ренна.
— Всё в порядке, — сонно отвечает Ренна. — Она мне нравится, Бел.
Ну, они весьма похожи друг на друга. Две мои подруги. В горле застревает ком. Сознание Ренны обволакивает меня в защитной манере, тогда как сама она погружается в сон.
Но есть ещё кто-то, кто хочет поговорить со мной. Мой брат. К этому разговору я совсем не готова. Когда подходит ближе, я прячусь от него в глубинах разума Ренны. Она тоже решает прикинуться дурочкой.
— Ты не можешь прятаться вечно, мелкая, — говорит он.
— Не лезь к ней, — вмешивается Петра, они с Ренной и Коном всегда готовы меня защищать. — Они устали. Мы все устали. Можем отдохнуть здесь недолго. Бел и так достаточно натерпелась, не хватало ещё твоих нотаций.
Зендер вскинул бровь.