Он медленно и осторожно выступает вперёд. Одновременно с ним выходит Кейда де Лоренс, желающая принять непосредственное участие в переговорах, чтобы получить соответствующие преференции.
— Вашему величеству следует знать, что лорд Тил сейчас не в самом большом фаворе.
— Кейда, — прорычал он. По-настоящему. Я ещё никогда не слышала у него столь грозного тона. — Не сейчас.
Лиетт наклоняется к уху Копариус и что-то шепчет. Когда она отстраняется, на её губах играет коварная ухмылка.
— Леди Кейда тоже может подойти, — Копариус протягивает свободную руку. Камень во второй сверкает чуть ярче.
Кейда быстренько подбегает и присаживается в низком реверансе, склонив голову.
— Мы рады служить, ваше величество, и передать ваши слова лично Императрице, — щебечет она.
— Лиетт поручилась за вас, леди Кейда. По ей словам, вы тоже учёный в поисках истины. Поднимитесь. Лорд Тил, ваше предложение?
Он колеблется.
— Моё… предложение?
— Леди Кейда предложила служение, — она протягивает руку Кейде, которая с радостью ей принимает. Девушка бросает на Тила взгляд, преисполненный триумфа и чувства собственного превосходства. Копариус резко дёргает её на себя. Потеряв равновесие, леди Кейда падает на колени, и чудовище, поселившееся в моём теле, прижимает камень к её лбу.
От него исходит свет. Сделав один судорожных вдох, а потом второй, Кейда начинает кричать. Жуткий, надломленный крик, полный боли.
— Хватит! — выкрикивает Тил. — Пожалуйста! Отпусти её!
Копариус поднимает взгляд на него, её губы — мои губы — изогнуты в улыбке. Она отталкивает Кейду. Девушка падает на пол. Синие волосы лежат в беспорядке, грудь тяжело поднимается и опускается, пока леди Кейда тихонько всхлипывает. Но когда она открывает глаза, она выдавливает неестественную улыбку.
— Что вы с ней сделали? — в ужасе спрашивает Тил.
Копариус делает шаг к нему, он рефлекторно отступает. Но не успевает он дёрнуться, как двое её стражников хватают его. А мы ничем не можем помочь. Ничем.
— Нет! — выкрикивает Петра. В её голосе чистое отчаяние. — Нет, ты не можешь этого сделать!
— Могу и сделаю, Петра Кел, — отвечает Копариус. — Ты это знаешь лучше, чем кто-либо. Кейда скоро придёт в себя. И она станет моей подданной. Верной и преданной. Ваша подруга долго не продержится, лорд Тил. Но она ведь и не подруга вам вовсе, верно?
Он пытается вырваться из хватки стражников, но это скорее демонстративное выражение неповиновение, чем реальная попытка побега. Я задумываюсь, смог бы он на самом деле вырваться, если бы захотел.
— Что вам нужно от нас?
— Служение. Ваша жизнь, — она подходит к нему, глубоко вдыхая, словно зверь, почуявший добычу. Он вздрагивает в ответ. Кажется, я впервые вижу его страх. — Вы так полны жизни, лорд Тил. Вы будете служить мне и подчиняться, приведёте меня лично к Императрице, чтобы она тоже стала моей.
— Нет, — он замирает неподвижно, так стойко и спокойно, что я понимаю, что в нём нашли Петра и Зендер. Он не какой-то изнеженный лорд, каким он пытается казаться. Он намного больше.
— У тебя нет выбора. Прими камень. Прими всё, что я предлагаю, и стань сильным. Если примешь сам, будет не так больно.
Он бросает взгляд на скорчившееся тело Кейды.
— Непохоже, что ей было менее больно.
Копариус снова улыбается, но мимолётное дружелюбие быстро сменяется рвущейся наружу гнилой натурой.
— Умный мальчик. Что ж, давай посмотрим, чего желает твоё сердце?
Она прижимает к нему камень.
Петра кричит, Зендер едва удерживает её на месте. Тил извивается от боли, его позвоночник выгнут, как дуга лука, зубы стиснуты, руки сжаты в кулаки. Стражники крепче держат его за плечи, когда ноги Тила ослабевают. Слёзы текут по его лицу, он бьётся в конвульсиях, пока магия камня проходит через него, как заряд электричества. Он распахивает рот, словно хочет заорать, но в лёгких не хватает кислорода, чтобы выдавить хоть звук.
— Отпусти его! — кричит Петра. — Опусти его! Пожалуйста! Прекрати!
В конце концов Копариус отходит от него, он тут же падает и не шевелится. Не видно никаких признаков жизни. Он просто рухнул на пол, как тряпичная кукла, и остался лежать молча и неподвижно.
Петра плачет, Зендер пытается её утешить, шепча тихие слова, но в его голосе тоже слышится отчаяние. Её тело ослабевает, он прижимает её к себе, не давая упасть. Мне невыносимо видеть их боль и страдания.
— Да, некоторые погибают, Петра Кел, — произносит Копариус в внезапно наступившей тише. — Им ничем не помочь. А теперь, антейм Конлейт, пора вернуться домой. Ко мне.