Он бросил Рондет умирать. Их и ещё нескольких куорцев и антейцев. Я стараюсь не думать об этом. Он не контролировал себя тогда. Ещё одна проблема, с которой нужно будет разобраться. Не только ради блага моего брата. Возможно, на Антеесе не осталось ни одной семьи, на которую не повлиял Копариус.
Аэрон так резко приземляется среди обломков у входа в пещеру, что я вылетаю из его лап. Представьте себе королеву, растянувшуюся среди пыли и камней.
«Бел? Ты цела?» — беспокойство Кона похоже на лезвие в горле. Он переживает за меня, но не знает, чем помочь.
«Да. Но такой способ перелёта никому не советую», — пытаюсь я пошутить, но уже знаю, что неудачно. Оглядываюсь на Аэрона и Фавре, но не вижу ни капли раскаяния. Иногда мне кажется, что они принимают нас за прислугу. Это бесит. — «Я в пещере. Ренна вернулась сюда».
Так странно видеть эту пещеру своими глазами, а не её. Она была такой уставшей, такой обессилевшей, когда я была внутри неё, её частью. Я захожу внутрь, отмечая, насколько больше она кажется мне теперь, когда я человек, а не душа в теле моей кристальной хранительницы. Тогда мы ещё не знали, что это Копариус высасывает из неё жизнь, как из всех остальных. Теперь сонная болезнь осталась в прошлом, так почему же она вернулась сюда?
Хотя она говорила, что ей нравится здесь, в своей маленькой, усеянной кристаллами норке.
Я еле пролезаю через узкую щель. Как туда пробралась Ренна я даже представить себе не могу.
— Ренна?
Это поразительно красочное место. Синие, розовые, фиолетовые, голубые, лиловые — кристаллы всевозможных оттенков переливаются. И Ренна лежит, свернувшись клубочком, в самом центре, отражая все цвета и мурлыча себе под нос.
А под ней, в гнезде, я замечаю сферы чистой энергии, будущей жизни.
Яйца. Она высиживает яйца.
— Ренна! — ахаю я. Даже не знаю, что тут можно сказать. Это огромное счастье. Их вымершая раса внезапно получила шанс на возрождение. — Почему ты не сказала Аэрону и Фавре?
Она открывает один глаз и смотрит на меня.
— А зачем? Они в этом никак не участвуют, — она зевает и потягивается, прямо как кошка. Это выглядит очень забавно.
Я сажусь перед ней, скрестив ноги, потрясённая. Они такие красивые. Сверкают, как она сама, отражая свет. Их штук семь или восемь.
— Ну, — я поджимаю губы, пытаясь сдержать улыбку. — Они уже как-то поучаствовали.
Ренна вытягивает шею, чтобы я могла погладить её нос, как она любит.
— Вы, люди, такие… бинарные. Они ничего не сделали. Я сама.
Ох, ксенобиологи это отпраздную. И напишут тысячу статей. И, скорее всего, поймут всё неправильно.
— Как давно ты узнала?
Она неопределённо дёргает головой.
— Я была очень уставшей. Думала, что всё из-за Копариуса. Возможно, отчасти так оно и было. Но даже потом усталость так и не прошла. Поэтому я вернулась сюда. Мне здесь нравится. Цвета успокаивают, придают мне сил. А когда я пою… — она снова замурчала, таким приятным вибрированием, эхом отражающимся от стен в идеальной гармонии. — Теперь понимаешь?
— Но почему ты им не сказала?
Она мотает головой.
— Сама скажи. Но это не их дело.
— Они переживают, Ренна. Думают, что с тобой что-то случилось.
— Да? — сильно удивляется она. — Ох. Ладно, тогда я скажу им.
Она не подключает меня к их связи. Что ж, это их личное дело. Но я чувствую реакцию их обоих: счастье и торжество.
И Кон тоже очень обрадовался, когда я ему рассказала.
Дни медленно сменяли друг друга, а от Петры и моего старшего брата так ничего и не было слышно. Я была как на иголках, не могла расслабиться. Ждала, что вот-вот придёт Джондар с плохими новостями. По-настоящему кошмарными.
— У нас проблема.
Однозначно. У нас всегда проблемы. Я бросаю взгляд на Кона. Он весь во внимании.
— Какая?
— Мы потеряли корабль.
— Но… там же новейшие маскировочные технологии. Может, дело в этом?
— Я уговорил Арта дать расшифровку. С этими данными мы должны были определить его местоположение. Том говорит, что корабль был на радаре, пока вдруг…
— А где Том?
— На «Отважном». Кажется, ему там нравится.
Кон качает головой.
— Не больше, чем тут, Джондар. Не переживай. Продолжайте их искать. Я обеспечу подмогу.
Это привело к звонку моему отцу. Кон — самое обаяние и дипломатия, идеальный правитель. Так мы получили разрешение на то, чтобы Том отправился на «Отважном» туда, где должен был быть шаттл Арта. И так, вопреки всем моим возражениям, мой отец, король Маркус Вейрианский, добился приглашения на Антеес.