У меня ещё не было возможности поговорить с ней об этом или об услышанном мной вчера в саду. Но я обязательно с ней переговорю. Она не просто мой генерал или моя телохранительница. Она моя подруга. Я должна её предупредить. Это самое малое, чем я могу ей отплатить.
Как только я встаю рядом с Коном и его ладонь касается моей, зал наполняют звуки машущих крыльев, перебивающих музыку, а потоки воздуха от этих стремительных движений взлохмачивают идеальные причёски и треплют безупречно сидящие наряды. Фавре, Ренна и Аэрон приземляются у края озера перед нами, их чешуя переливается, как бриллианты, яркими красками радости и веселья.
— Ренна, — бормочу я, зная, что она услышит меня, даже несмотря на вновь заигравшую музыку. — Ты снова устроила целое зрелище своим появлением.
«Ну, как и ты», — смех коренной антейки звучит в моей голове наряду со словами. Моя подруга; больше, чем сестра. — «Мы здесь, чтобы засвидетельствовать ваш союз, юная королева. В прошлом брачующиеся видели лишь наши проекции, но сегодня мы прибыли лично. Хорошее нововведение».
Я помню существ с неземной красотой — попытки Рондета принять человеческий облик, чтобы колонизаторы Антееса и их потомки могли видеть и понимать их, — и ту необычную чайную церемонию, в ходе которой они оценивали меня, когда я только прибыла на эту планету. Их кожа тогда переливалась цветами металлов. Они были странными и инопланетными, но в то же время чарующими и обворожительными.
Сейчас они намного сильнее, более инопланетные, но уже не такие чужие.
«Я люблю их», — понимаю в этот самый момент, и стоит только этой мысли промелькнуть в моей голове, как Ренна начинает сиять изнутри. Она счастливо мурлычет, а Фавре смеётся. И только Аэрон не реагирует, всё его внимание сосредоточено на Коне, до которого он снова и снова пытается достучаться. И его боль передаётся нам всем.
Кон отпускает меня на мгновение и подходит к хрустальному созданию. Он наклоняется, тогда как Аэрон поднимает голову, и они оба прижимаются друг другу. Кон кладёт ладони на холодную, гладкую чешую и лбом прижимается ко лбу друга.
— Всё будет хорошо, Аэрон, — шепчет Кон, и его голос звучит напряжённо. — Я разберусь, что не так со связью.
Аэрон отвечает спустя пару минут, обращаясь только ко мне, — значит, он уже пытался мысленно поговорить с Коном, но у него не вышло. От боли, которой пропитано каждое его слово, мои глаза внезапно начинает щипать от слёз: «Скажи ему… Скажи ему, что мы найдём решение вместе. Так, как всегда это делали».
Киваю и передаю сообщение. Кон улыбается.
— Конечно, друг мой.
«Нашли время для скорби», — ругается Ренна, раздражённая поведением маэстре. — «Сегодня надо веселиться! Продолжайте церемонию. Пора обменяться клятвами».
Обряд бракосочетания проводит Джондар. Он обвязывает наши с Коном ладони вместе алой шёлковой лентой. Кровь двух королевских домов соединяется вместе. Джондар повторяет слова тысячелетней давности. Они сливаются в единую молитву, пока мы стоим вокруг озера, и антейцы, коренные и новые, смотрят на нас.
Если у кого-то есть возражения против этого союза…
Я, Беленгария, в здравом уме и твёрдой памяти…
Я, Конлейт, клянусь любить…
Нас было двое, отныне мы единое целое, было два рода, становится один…
Я согласна взять Конлейта в законные мужья…
Я согласен взять Беленгарию в законные жёны…
Мы обмениваемся монетами с символами наших королевств, а затем простыми серебряными кольцами — символами соединения душ. Рондет выступает в качестве свидетелей и подтверждает заключение брака.
И вот мы муж и жена.
Так просто. Ни одной капли крови не пролито. Ни смертей, ни взрывов…
Я внезапно понимаю, что плачу, а Кон смеётся. Он крепко обнимает меня и целует под всеобщие овации.
Поверить не могу. Это настоящее чудо. Наконец-то.
Затем всё проходит как в тумане, и в то же время без конца и без краю. Люди подходят поздороваться, поздравить, пожелать всех благ. А я тем временем мечтаю просто ускользнуть незаметно вместе с Коном: отчасти, чтобы остаться наедине с моим уже мужем, и отчасти, признаюсь, чтобы просто сбежать. Но ещё, хотя это и самый неподходящий момент, мне хочется поговорить с ним, выяснить, что же случилось с его связью с Рондетом и чем на самом деле является этот загадочный камень. Знаю, он пытается решить эту проблему. Это же Кон. Конечно, он не успокоится, пока не найдёт решение. Но всё же вся эта ситуация меня дико пугает.