Знаю, его лучше не двигать. В идеальных условиях к нам бы уже спешила команда врачей. Они бы позаботились о его травмах позвоночника и сотрясении. А я бы просто стояла и ждала. Но сейчас такой роскоши у нас нет. Корабль может вернуться в любой момент. Я беру его за подмышки и тащу обратно к остаткам здания. Оборудование даёт нам кислород, но не помешало бы какое-нибудь укрытие. А если попадём внутрь, на подземные этажи, то сможем нормально дышать. Решение временное, потому что напавшие могут запросто прилететь снова, чтобы посмотреть, что осталось. И если они увидят нас, то непременно добьют.
А ещё там может быть оборудование, которое мы могли бы использовать. Может, даже какой-нибудь летательный аппарат. На поверхности нам делать нечего. Должен быть способ уйти отсюда. И как можно быстрее.
— Ну же, Зендер, очнись. Мне нужна твоя помощь. Я тебя не утащу.
Но Зендер не отвечает.
Глава 19
БЕЛ
Кон не отходит от меня до самого возвращения в Лимасилл. Перелёт на самом деле не такой уж долгий, но мне он показался вечностью. Тил тоже наблюдает, не упуская ничего из виду. Как и Кейда де Лоренс. В её взгляде меньше сочувствия, чем у Тила, но с чего вдруг её должно волновать моё самочувствие? В основном, всех беспокоит, что я могла подхватить сонную болезнь. Кон уверяет окружающих, что это просто слабость — перегрелась на солнце или мало поела. Не удивлюсь, если пойдут слухи о моей беременности. Я уже на грани того, чтобы задушить кого-нибудь. Например, своего чересчур заботливого мужа.
Рондет парит рядом с шаттлом, величественные создания: их раскинутые в стороны крылья отражают солнечный свет, и тела переливаются миллиардом ярких красок. Они моё единственное спасение: внимание большинства сосредоточено на них, а не на мне. Вообще-то в межзвёздной сети уже есть видео с многочасовыми свидетельствами существования Рондета. Но куорцы продолжают снимать их.
— Такой шанс выпадает раз в жизни, — доносятся до меня слова одного из них. Другие упоминают различные кинопремии.
Ну и ладно. Пусть лучше они будут сосредоточены на крылатых диковинках, чем на глупых сплетнях обо мне.
Но чувствую, я долго не протяну. Я всё ещё помню, как меня прозвали Кровавой Невестой после первой примерки свадебного платья.
В Лимасилле я немедля направляюсь в операционную доктора Хэли, где меня всю тыкают и колют. И я далеко не одна такая: человек шесть лежат на низких временных койках, погрузившись в глубокий сон, пока их показатели жизнедеятельности отображаются на экранах ряда устройств. Сонная болезнь распространяется всё быстрее. Я бы потребовала у Хэли полный отчёт, но все суетятся вокруг меня. Кон сразу же ушёл в свою мастерскую, чтобы проверить камень и изучить литературу в поисках чего-то, что могло бы мне помочь.
***
…и вот я тоже там, слушаю его голос, не имея ни малейшего представления, как попала сюда или о чём он говорил секундой ранее.
Моргаю, и он обрывает себя.
— Бел? Ты хорошо себя чувствуешь?
Я нервно вдыхаю.
— Я… я только что была с Хэли.
— Знаю, — отвечает он. — Она уже подготовила отчёт. Полная выписка о твоём здоровье. Ты сказала об этом, как только вошла.
Сердце ухает вниз. Меня вот-вот стошнит. Что-то здесь не так. Ужасно не так. Раньше я сомневалась, а теперь знаю наверняка.
— Хочешь, чтобы я позвал её? — спрашивает Кон, не дождавшись от меня ответа.
— Я пришла сюда сама? Я разговаривала с тобой? Что я тебе сказала, Кон?
— Ты не помнишь? — скептически переспросил он. Я бросила на него предупреждающий взгляд, который он хорошо знает. Но всё равно чувствую, как ярость поднимается во мне. Несвойственная мне ярость. — Ладно, ладно, не паникуй. Я позову Хэли, и мы…
— Нет, — перебиваю его. — Лиетт. Нам надо поговорить с ней. Она знает, что происходит. Должна знать. Когда она держала камень, она говорила со мной, и это было так, словно… она стала кем-то другим.
Он берёт мои ладони в свои, нежно поглаживая запястья большими пальцами.
— Она опасна, любовь моя. Она пыталась тебя убить.
— Но не убила же. Пожалуйста, Кон, мы должны попытаться. Кажется, я схожу с ума или теряю память, но не по какой-то физиологической причине… Это как-то связано с камнем. Фейстус или Лиетт… один из них должен знать.
Хочу я того или нет, меня перевозят обратно в лазарет, и Хэли ни на секунду не оставляет меня без присмотра. Кон не разрешает мне поговорить с Лиетт или с кем-либо ещё из последователей Копариуса. Они все здесь, в цитадели, совсем рядом, но для меня они как будто на другом конце мира.