Это не одно и то же.
Когда мне приходится ждать, я готовлюсь. Тренируюсь. Проверяю всё в сотый раз, чтобы ничего не упустить. Краем глаза замечаю, как за мной наблюдают члены экипажа «Отважного». Иногда мне кажется, что они не хотят подходить слишком близко. Не знаю, считают ли они меня правой рукой Зендера или угрозой ему. Или той, кто покинул Вейриан ради другого мира, последовав за принцессой, и больше не возвращался. Или дочерью прославленного Левандера Кела. Но это ведь и неважно, верно?
Капли пота стекают по моему лицу, я вытираю лоб, чтобы не попало в глаза.
— Сделаем перерыв? — предлагает Том.
Мы уже несколько часов ведём тренировочные бои — с тех пор, как до меня дошла весть о том, что Лорза погибла. Ничего нельзя было сделать. Слишком поздно. Бек и Соррелл выпивали в комнате отдыха. Полагаю, Дария и Эллиш сейчас вместе с ними. Или наедине друг с другом. Я не могу позволить себе такой роскоши, как заливать чувства алкоголем. Лучше ещё потренироваться.
— Нет. Давай снова.
Он меня не щадит. Никогда не щадил и не будет. В этом я могу полностью положиться на Тома. Вокруг собрались зрители, но я едва их замечаю. Просто лица, просто члены экипажа, у которых появилась свободная минутка или которые сами должны тренироваться здесь.
Ну, надеюсь, они чему-то научатся, глядя на нас.
В какой-то момент приходит Зендер и приносит рюкзак со всем, что только может мне понадобиться.
Новый бронежилет всегда сложно надевать. Он давит, сковывает, ему не хватает гибкости. Порой в нём даже сложно дышать. Это известно каждому солдату. Однако, чтобы там ни принёс мне Зендер, оно явно было создано по новой технологии, потому что никогда прежде бронежилет не сидел на мне так хорошо. Я могу свободно двигаться в нём, будто на мне вообще ничего нет.
Зендер, разумеется, наблюдает за примеркой, но я стараюсь об этом не думать.
— Неплохо, — выношу вердикт.
Он поджимает губы.
— Конечно, неплохо. Это лучшее, что есть на Вейриане.
Нахально ухмыляюсь.
— Как и я, так что мы идеально друг другу подходим.
Кронпринц качает головой, чтобы скрыть улыбку.
— Если ты не вернёшься…
— Можешь выставить мне счёт.
Он сжимает мои плечи так, словно не хочет никуда отпускать.
— Я хотел сказать, что приду за тобой. Я найду тебя.
Он подчёркивает серьёзность своих слов интонацией и пристальным взглядом, и мне становится не до шуток.
— Не стоит, — говорю ему, зная, что он всё равно поступит по-своему.
— Готова к полёту? Я лично довезу тебя до места.
И это тоже излишний риск. Но я не могу с ним спорить. Не в этот раз.
— Ладно.
Он понижает голос и добавляет едва слышно:
— Нам нужно… Нам нужно поговорить.
— О чём? О тебе и Тиле?
Он колеблется и оглядывается вокруг на случай, если кто-то рядом может услышать. Но нет, все стоят достаточно далеко и пытаются прикинуться мебелью.
— Если ты… не против.
Это как шип в сердце. Его нужно вытащить. Ради общего блага. Выдернуть как можно быстрее.
— У вас были отношения?
— Я бы… не назвал это так. У нас было… — он пытается подобрать слово, но не может. Лицо становится всё краснее с каждой секундой. Взгляд мечется по моему лицу, словно в поисках спасения.
— Было что, Зен?
— Не знаю. Куоре — не место для отношений. Там никому нельзя доверять, но… Я доверял ему, Петра. И он вытащил меня оттуда. Не знаю, были ли у него на самом деле какие-то чувства ко мне, но я… — он снова теряется в выборе слов или ему просто слишком больно это произносить вслух.
— Ты любишь его? — шепчу я. Жестоко так это спрашивать. Жестоко по отношению к нам обоим. Я не хочу знать. Но мне невыносимо пребывать в неведении. Были ли они парой? Или просто дружили? Они расстались по-хорошему или нет? И расставались ли вообще?
Но Зендер не отвечает. Не совсем.
— А ты?
Да, это кошмарный разговор. Начинать его было ошибкой. Я отвожу взгляд, но Зендер не отпускает меня. Я вдыхаю его аромат. Он стоит так близко. Я чувствую его тепло. Хочу прижаться к нему и остаться так навсегда.
— Он использовал меня, Зендер. Подарил подвеску с маячком. Если увижу его вновь, то с большой вероятностью сломаю ему все кости, плевать на дипломатическую неприкосновенность.
Уголок его красивых губ дёргается в ухмылке, всего на секунду. когда я снова решаюсь посмотреть на него.
— Да. Он оказывает такое воздействие на окружающих.
— И на тебя тоже?
— И на меня тоже, — шепчет он.
Я отстраняюсь от него, и на этот раз он отпускает, словно у него больше нет сил удерживать меня.