Однажды эрафийские купцы, прибывшие в Свободную Гавань из Стедвика, привезли очередное письмо от Моргана Кендала, адресованное королеве. Катерина была взволнована и обрадована – она давно уже не получала вестей из Эрафии. Прежде чем открыть письмо, она долго вертела его в руках, наслаждаясь самим видом аккуратного конверта из желтоватой плотной бумаги и до боли знакомой печати генерала Кендала. А, начав читать, не поверила своим глазам:
«Леди Катерина!
К сожалению, лишь теперь, почти потеряв вас, мы наконец поняли, сколь велики ваши заслуги перед Эрафией и сколь несправедливы были наши претензии к вам. Я уже писал, что многие в Стедвике потрясены рассказами Джелу о вашей битве с Ксероном и молятся о вашем выздоровлении. Надеюсь, что светлые боги слышат эти молитвы, что ваше здоровье идет на поправку и вы будете рады тем новостям, которые я хочу сообщить. Наконец-то выяснилось, кто мутил воду в Совете лордов, добиваясь вашего смещения. Я уже тогда подозревал, что кто-то специально настраивает лордов и народ против вас, дабы занять ваше место на престоле. Теперь стало известно: этим занимался председатель Совета, сэр Мюллих. Недавно был раскрыт его заговор против меня. Чувствуя, что общественное мнение начинает меняться не в его пользу (особенно теперь, после известий о вашей самоотверженности в битве с демонами), и не будучи уверенным в победе на предстоящих выборах, он решил устранить меня самым радикальным способом и захватить власть, но готовящееся покушение удалось предотвратить. Теперь этот мерзавец получил по заслугам, а Совет лордов раскаивается и требует вернуть вас на престол. По правде говоря, я с самого начала надеялся, что лорды одумаются – потому и не спешил с выборами, назначив их только через три года. Что же касается простых людей, то они всегда относились к вам самым лучшим образом, хотя Мюллиху и удалось некоторых из них сбить с толку.
Я знаю, насколько сильна нанесенная вам обида. Если вы предпочтете остаться в Энроте, я с пониманием отнесусь к этому решению. И всё-таки знайте: в Эрафии вас ценят и ждут. В сущности, кроме вас, у нас нет достойных претендентов на престол. Нам очень не хватает вас. Возвращайтесь.
Ваш Морган Кендал».
Слезы счастья выступили на глазах Катерины. Она надеялась на это с самого момента своего отречения… прятала надежду в самую глубь своей души, не признавалась в этом даже самой себе – но надеялась, что в конце концов в Эрафии ее поймут и оценят. Значит, не зря надеялась – пресветлый Илвантай, или кто там еще есть на небесах, всё-таки смилостивился над ней!
– Роланд! – закричала Катерина, размахивая посланием Кендала. – Иди скорей сюда!
– Что случилось? – с тревогой спросил влетевший в комнату король, давно уже не видевший жену такой возбужденной.
– Есть всё-таки справедливость на свете! Почитай, что Кендал пишет, – Катерина протянула ему письмо.
– Да, мне этот Мюллих с самого начала не нравился, – сказал Роланд, закончив читать. – Ну как, ты довольна?
– Еще бы! А они еще сомневаются, захочу ли я возвращаться. Да если б они знали, как я здесь скучаю, с каким удовольствием ступлю на родную землю!
В порыве радости Катерина попыталась встать, но ноги ее подкосились, лицо исказила гримаса боли, и она, резко побледнев, со стоном упала на руки мужа, еле успевшего подхватить ее.
– Ну и куда ты поедешь в таком состоянии? – спросил Роланд, осторожно укладывая супругу на кровать. – Тебе же еще лечиться и лечиться.
– Да, ты прав, – ответила она, учащенно дыша и обливаясь холодным потом. – С возвращением придется подождать. Но ты скажи этим купцам: пусть они передадут Кендалу, что я приеду сразу же, как только мне станет лучше. Обязательно скажи, не забудь!
С этого дня выздоровление Катерины заметно ускорилось. В глазах ее появились прежний блеск и жажда жизни, и лекари лишь удивленно качали головами, видя, с какой быстротой она восстанавливает силы. А спустя несколько месяцев Катерина уже отплывала в Эрафию – еще не вполне окрепшая, но довольная и счастливая. Роланд и Николай провожали ее в столичном порту.
– Не грустите так, – утешала их Катерина. – Мы же не навсегда расстаемся. Вы в любое время можете приезжать ко мне. Тебе, Николай, наверняка будет интересно побывать в Стедвике. Это такой красивый город, а ты его еще ни разу не видел… Да и я тоже буду навещать вас, так что мы в любом случае будем видеться.
На прощание Катерина крепко обняла и расцеловала своих дорогих мужчин и, несмотря на всю радость от предстоящей встречи с родиной, чуть не расплакалась от внезапно нахлынувших чувств. С мужем и сыном все-таки было хорошо, и очень жаль, что нельзя взять их с собой.
Когда ее корабль отчалил от пристани, погрустневшие Роланд с сыном еще долго стояли на берегу, провожая его взглядом.
На глазах Николая выступили слезы.
– Отец, ну почему она опять уехала? Я-то надеялся, что она останется с нами…
Роланд вздохнул и обнял сына.
– Знаешь, я тоже всегда удивлялся твоей матери. Но теперь, после всех этих событий, я, кажется, начинаю понимать ее. Она любит нас, сынок, но Эрафия – это ее судьба. И мы с тобой ничего не можем изменить.
========== Глава 8. Пророчество ==========
Первым, что увидела Катерина, сойдя на эрафийский берег, была толпа празднично одетых людей, встречающих ее радостными криками. Рыцари и крестьяне, седые старцы и женщины с детьми – все собрались, чтобы поприветствовать ее. То же самое было и на всём пути от порта до Стедвика – Катерину везде встречали как национальную героиню, будто и не было никаких протестов против ее политики, никаких сборищ на площадях, угроз бунта и ультиматумов. Люди, похоже, искренне раскаивались и хотели вновь видеть ее своей королевой. А она глядела на ликующие толпы – и думала, как же переменчива народная любовь. Сейчас прославляют и зовут на престол – а еще недавно проклинали и кидали тухлыми яйцами в ее портреты. Она не винила людей за такое отношение: в конце концов, их тогдашнее возмущение было вполне понятным и в какой-то мере даже оправданным. Но где гарантия, что подобное не повторится? Сейчас народ в эйфории – а что будет через год-другой, когда восторги улягутся? Катерина проезжала по улицам столицы, заполненными радостными горожанами, забрасывающими цветами ее карету, и в душе ее созревало решение. Однажды испытав на себе недовольство народа, теперь она не считала возможным занять престол, не убедившись, что население действительно поддерживает ее.
По случаю прибытия Катерины в Стедвик генерал Кендал собрал Совет лордов, и она выступила на нем с речью, удивившей многих, если не всех. Попросив регента не отменять назначенные выборы правителя, Катерина заявила, что примет в них участие наравне с другими кандидатами. Пока же она согласилась на предложенную Кендалом должность главного советника и по совместительству – военного министра. Фактически Кендал и Катерина правили теперь королевством вместе: без согласования с ней регент не принимал ни одного важного решения.