Новая учебная неделя принесла холодные дожди и горячую новость. Курсантов Степной Военной академии ожидали внеплановые двухнедельные каникулы. После событий с Разломом Глава принял решение полностью обновить защиту академии, для чего вызвал магов из Имбора. На время их работы и распускались беспокойные обитатели крепости. После возвращения с каникул курсантов ожидал бал, и уже после него экзамены и зачёты.
Новость обсуждалась бурно. Перед парнями встала задача — найти спутницу на предстоящий праздник. Ведь после каникул на это просто не хватит времени. Ровену пригласил Дирк, и она согласилась. Огневик подсуетился вовремя. В тот же день перед практикой у Ортена к боевым магам подошёл Мирк, сын наставника Кегана. В руках орк держал букет поздних осенних цветов. Он направился прямиком к Ровене и, со словами:
— Позволь пригласить тебя на бал, — протянул цветы.
Художница улыбнулась и ответила:
— Букет приму, приглашение — нет. Я уже обещала Дирку пойти с ним.
— Ничего, он уступит мне это право. Правда, Дирк?
Орк из рода Беркутов угрожающе оскалился.
Огневик показал ему неприличный жест и создал сразу несколько огненных снарядов.
— Немедленно прекратить! — рявкнул отчего-то злой Ортен. — Курсант Мирк, шагом марш к своему отделению. Сказано: девушка с тобой не пойдёт.
Мирк развернулся и, чеканя шаг, отправился прочь. Его ворчание: «Но и ты обломился, Волк», — хорошо расслышали все. Ортен на мгновение застыл, осознавая сказанное, затем задумался. На его лице явно читалось: «И почему я не подумал, что можно и самому пригласить». Затем перевёл взгляд на Дирка.
Огневик принялся нахально жонглировать огненными шарами. Научился управлять магией, не зря для Ровены часами позировал.
Оставшуюся неделю до каникул курсанты академии думали совсем не об учёбе и практике, все оживлённо обсуждали предстоящие дни отдыха. Наставники отнеслись к подопечным снисходительно, даже самые строгие из них. Кеган из рода Беркутов и оба наставника мечников давали боевым магам и целителям самые лёгкие задания.
Ровена, улучив минутку, подошла к дер Моллу и сказала:
— Я привезу для твоей дочки свои новые сказки, уже вышли в Туате, и дядя несколько интересных сборников для детей прислал. А это тебе.
Художница протянула растерявшемуся Марвину открытку иллюзию и убежала, прежде чем он открыл подарок. Ровена сама не могла понять, почему вдруг смутилась. Тем более, эту работу Марвин видел — спящий воин и фея. На следующий день после занятий Ровена обнаружила на кровати коробку южных сладостей, и ничуть не удивилась, прекрасно помня, кто из преподавателей дежурит.
Подруги дружно принялись допытываться, кто бы мог оставить подарок. На что Ровена пожала плечами, изо всех сил стараясь скрыть улыбку. Девушки, видя, что ничего не добьются, переключились на обсуждение предстоящей поездки.
Земляника с Ланом собирались ехать в Сангрин. Дед орка, Верховный вождь лично договорился с королём дриад о предстоящем визите внука. Целительница подозревала, что его Величество согласился лишь потому, что Лан уже помолвлен с ней.
— А как твои родители? — заинтересовалась Ровена.
— Мама с папой нормально отнеслись, а вот бабушку целители два дня отхаживали. Всю жизнь она на меня ругалась, зато теперь причитает: не такой ты была непослушной, чтоб за орка замуж выходить. Смирилась, когда я призналась, что Лан внук правителя Степного Каганата. Ну, как смирилась. Заявила: с облезлого дракона хоть пара чешуек.
Подруги дружно рассмеялись. Ровена повернулась к Эрике:
— Ник говорил, вы на становище отправитесь погостить.
Фоморка нахмурилась.
— Не знаю, что он там себе надумал, я еду на Родину. Нас с отцом вызывает Конунг. Отказаться нельзя.
Художница пожалела о своём вопросе, кажется, у этой пары вновь назревала ссора.
Новость о предстоящем бале в военной академии всполошила и тихий сонный Стоун. Юные жительницы города стали чаще появляться в таверне «Мечта орка», с лёгкой руки Ровены и её компании ставшей излюбленным местом отдыха курсантов. Каси, в очередной приход друзей, сообщила, что её уже пригласили двое: мечник и лучник.
— Я пока не решила, с кем пойду, и пойду ли вообще, но платье уже заказала.
Девушка глянула на Ника так, что стало ясно, с ним бы она отправилась без раздумий. Эрика недовольно отвернулась. Дочь хозяина таверны, сама о том не подозревая, стала причиной очередной ссоры фоморки с Ником. Уже по дороге в академию Эрика высказала своему парню:
— Если бы не улыбался ей, и не заигрывал, эта подавальщица так себя бы не вела.
«Подавальщица» в устах Эрики прозвучало настолько презрительно, что Ник вступился за Касси. Не иначе, как Тёмный Бог за язык дёрнул. Эрика обиделась окончательно. Северная дева не сменила гнев на милость, даже когда отбывала на каникулы, на день раньше остальных. Обняв подруг и Лана с Дирком, Нику она лишь сухо кивнула на прощание.
— Не расстраивайся! — утешила друга Ровена. — Эрика же не отказалась идти с тобой на праздник. Вернётся — помиритесь.
Саму художницу неожиданно пришёл проводить Ортен. Он вручил подарки для Эйны и малышки и, улыбаясь, спросил:
— Надеюсь, ты оставишь для меня пару танцев на предстоящем балу?
А ещё он склонился и позволил поцеловать себя в щёку. Домой Ровена отбывала в замечательном настроении.
Глава двадцать первая. Каникулы
Дома Ровену ожидали оба родителя. Отец ради приезда младшенькой отложил работу в любимой лаборатории. Правда, к концу второго часа после прибытия Ровены стал часто поглядывать на амулет времени.
— Да иди уж, — произнесли одновременно дочь и жена, сжалившись над учёным.
— Папа работает над новым изобретением, — произнесла Гвен. В голосе матери явственно прозвучали и виноватые нотки, как же, дочь только прибыла после долгой разлуки, а отец уходит, и чувство гордости за талантливого мужа. — Ох, совсем забыла. Эйна с Кайденом ждут нас к обеду, собирайся.
Ровена не стала переодеваться, оставшись в форме. Лишь накинула тёплый плащ и берет. Захотелось похвастаться перед сестрой и племянниками, представ перед ними в образе курсанта военной академии.
До особняка Эльфийского дракона решили дойти пешком. Гвен всю дорогу восторженно рассказывала о проделках близнецов и, конечно же, о малышке. Ровена невольно залюбовалась маминым лицом, словно освещённым внутренним светом. Вспомнилось, что именно Гвен любимый дядя художницы сделал моделью для создания иллюзии Вербены, богини семьи и плодородия. С его лёгкой руки во всех храмах стали использовать именно это изображение богини.
Ровена вспомнила и то, о чём узнала относительно недавно, о любви дяди к избраннице брата. Когда отец оставил Гвен, уйдя со своей феей на Авалон, художник долго ухаживал за отчаявшейся женщиной. Целый год понадобился, чтобы та согласилась стать его женой. А накануне свадьбы возвратился отец с новорожденной девочкой на руках. Ровена подозревала, что именно её присутствие стало решающим в выборе между двумя братьями. Ведь Гвен, обожающая детей, иметь собственных не могла.
За разговорами и размышлениями художница и не заметила, как они подошли к выходу на нужную улицу. Возвышавшиеся на чёрных каритских жеребцах Королевские стражи пропустили Ровену и её маму беспрепятственно. Несколько стражей обнаружилось и вокруг особняка Эйны. Это могло означать только одно.
— К сестре пришла Шелла, — уверенно произнесла художница. Они понимающе переглянулись с мамой.
Подруга Эйны всегда сердилась, когда король выделял ей охрану, восклицая: «Неужели он не понимает, смешно охранять телохранителя!» Но его Величество всегда оставался непреклонен: или его любимая идёт в гости с сопровождением, или вообще никуда не идёт. Так повелось после попытки захвата власти заговорщиками около десяти лет назад, когда Шелла спасла короля, рискуя своей жизнью. После рождения принцессы число стражей в сопровождении, предсказуемо увеличилось.