Фея Очарования ласково улыбнулась младшей внучке и сама обняла девушку. Затем слегка отстранила, не размыкая рук, пристально оглядела и довольно проговорила:
— Красавица. Пусть и похожа на своего отца, а кровь фей своё взяла!
Вскоре бабушка и внучка сидели рядышком на скамейке и разговаривали обо всём на свете, как задушевные подружки. Словно и не в первый раз встретились. Время летело быстро. Первой спохватилась фея.
— Мне пора. Я здесь тайно. Запрет на моё посещение Имбора ещё действует. Спасибо Ансгару, сделал исключение, позволил провести часок во дворце, славный у моего Эдина внук вырос. Да и внучки наши с ним не подкачали.
— Бабушка! — удивлённо воскликнула Ровена. — Значит, это ты та фея, с которой наш старый король отправился на Авалон? И что значит: наши внучки?
— О, Эйна не рассказала? — смутилась фея. — Вы с сестрой кузины нынешнего короля. Моя единственная дочь — внебрачный ребёнок Эдина Первого. Но это секрет.
Ровена энергично закивала. Вот уж чего она точно не захотела бы обнародовать, так это родства с правителем. Художницу вполне устраивало нынешнее положение. Связи, возможно, вещь неплохая, но уж слишком много обязательств и прочего возникнет. Ведь мало хорошего сомневаться в истинном отношении к себе людей. То ли ты сама их привлекаешь, то ли твоё положение.
Художница раскрыла иллюзии портреты и с удовольствием выслушала похвалу своим работам. Фея приняла портреты даже с каким-то благоговением. В ответ она протянула внучке набор перламутровых красок — Ровена давно мечтала о таких. Она даже захлопала в ладоши, вызвав смех у бабушки. Неожиданно та вновь стала серьёзной и торжественно произнесла:
— Как Старшая фрейлина и по поручению Её Величества Мораны, королевы фей, приглашаю тебя на праздник Цветов. Он состоится на Авалоне в конце весны. Я сама за тобой прибуду. Её Величество заинтересовали твои иллюстрации к книгам. Особенно к легендам о Степном Королевстве.
— На острове фей знакомы с моими работами? — ахнула Ровена.
— Ещё Её Величество выражает надежду, что ты создашь её парадный портрет и передаёт тебе подарок, как дань твоему таланту. Это большая честь. Я горжусь тобой, внучка. Ты первая из представительниц других рас, которой позволено недолгое пребывание на нашем острове.
Фея Очарования протянула внучке небольшой футляр. Ровена, открыв его, потеряла дар речи. На шёлковой ткани лежало настоящее чудо — кисть из гривы единорога. На ручке из красного дерева красовалось изображение волшебного зверя, знак древних Мастеров. Любой художник полжизни не пожалел бы за подобный инструмент. Ровена подняла сияющие глаза и попросила:
— Бабушка, передай королеве фей мою искреннюю благодарность за приглашение и подарок. И что я с удовольствием выполню её заказ.
Фея Очарования пробормотала торжествующе:
— Я была уверена, что ты обрадуешься подобному подарку куда больше, чем драгоценностям. Милая, мне пора. До встречи, волшебный Мастер.
Бабушка и внучка обнялись на прощание. Не оглядываясь, Фея Очарования вошла в белый туман. Портал закрылся.
Ровена не стала рассказывать сестре о том, что знает семейные тайны. Почувствовала, разговор будет Эйне неприятен, не зря же она столько молчала. А вот подарками похвасталась. Близнецы даже чуть не подрались, определяя, кому первому Ровена даст подержать чудесную кисточку. Художница, видя такое рвение, решила инструментом не рисковать, зато создала надувшимся племянникам иллюзии пауков, червяков и змей, прикрепив для долговечности к амулетам. Мальчишки, давно просившие что-нибудь подобное, забыли все обиды и убежали в свою комнату, что-то бурно обсуждая.
— Девчонок будут пугать, — усмехнулся Кайден.
— С директором школы будешь объясняться сам, — предупредила Эйна.
Родители близнецов перевели взгляд на Ровену, та сделала вид, что она-то уж совсем ни при чём.
Через день Ровена, тепло одетая, нагруженная нужными вещами и не менее нужными наставлениями, стояла у Главного портала Туаты. Обняв на прощание домашних, которые всем составом увязались провожать, художница отправилась создавать новую выставку. Название она уже придумала: «Защитники Дуатерры. Северные границы».
Ещё через два дня в Туату из Степного Каганата прибыл Ортен из рода Волков. Орк, наконец, принял все экзамены и зачёты и выпросил у Главы Академии выходной.
Часть вторая. Глава третья. Встречи
Первым делом Ортен решил навестить Кайдена и Эйну, разведать обстановку, и решить, как подступиться к будущей невесте. Ну а если в гостях у них окажется Ровена, значит, так тому и быть. Придётся действовать без продуманного плана.
То, что ему не особо будут рады, орк догадывался. Но никак не ожидал удара в челюсть вместо приветствия. Мало того, Кайден повалил его лицом вниз, заломив руку, и прижал коленом к полу. Сыновья Эльфийского дракона тут же подскочили и принялись пинать ногами неожиданного гостя. Выглянувшая на шум Эйна с дочкой на руках, строго произнесла:
— Мальчики! Немедленно отойдите от Ортена. Нельзя добивать поверженного противника, — и тут же противоречиво добавила: — Я сама его добью.
— Эйна, я и пальцем Ро не тронул, — просипел орк.
Эйна вручила малышку одному из близнецов со словами:
— Уложите сестру и идите к себе. Не мешайте взрослым серьёзно разговаривать.
Братья отправились в детскую. До оставшихся доносились звонкие голоса.
— Сегодня ты малявку усыпляешь.
— А чего это я, твоя очередь!
— У тебя она быстрее засыпает.
— Всё равно твоя очередь.
Лишь после того, как голоса стихли, Эйна обратилась к мужу:
— Дорогой, отпусти Ортена и пройдёмте в гостиную, поговорим.
Кайден без слов послушался, отпустил орка, даже легко вздёрнул, поставив на ноги. Ортен почувствовал стальную хватку, вновь на себе испытав силу бывшего однокурсника, замаскированную типичной светло-эльфийской внешностью.
Эйна ждала у камина, наблюдая за пляской огня, поедающего сосновые дрова. Эльф толкнул Ортена к диванчику, сам же сел в кресло. Эйна повернулась, сделала шаг и встала напротив орка. Тот невольно выпрямился. Перед ним стояла не нежная мать и жена, не верная сестра, не внимательная наставница. Нет. Перед орком стояла грозная воительница, лучшая в Имборе.
— Ортен из рода Волков, — произнесла она тоном, способным заморозить птицу на лету. — Ты имел полное право не принять любовь Ровены. Отвергнуть. Но кто дал тебе право её растоптать презрением?
Ортен вздрогнул как от удара и принялся оправдываться.
— Те слова, что Ро услышала, были не для неё. Я так не думаю. Хотел поставить на место, уязвить каритского выскочку, что морочил ей голову. Я никогда так не думал и никогда не презирал Ровену.
— Значит, целился в соперника, а попал в мою сестру. Счастье, что Ровена, несмотря на хрупкость, тоже воин. И умеет держать удары.
Каждое слово Эйны словно стрелы пробивало душу орка, он крикнул:
— Да я жениться мечтаю на Ровене. Дед уже благословил, отдал фамильный женский перстень для моей невесты.
Со стороны кресла донеслось ехидное:
— Надо же, какая жертва с твоей стороны.
А вот Эйна оставалась равнодушно-отстранённой.
— Зачем тебе моя сестра, орк? — спросила она.
Ортен почувствовал себя раздавленным равнодушием своей наставницы, мнением которой дорожил больше, чем даже отцовским или дядиным, презрением эльфа — давнего соперника, которому тайно завидовал, и так же тайно восхищался. От охватившего отчаяния сказал правду, ту, что сам осознал только после отъезда художницы:
— Я люблю Ровену диру Бранн. Давно. Просто сам не понимал этого. Казалось, она никуда не денется, и всегда будет смотреть на меня восторженно, восхищённо. Она незаметно поселилась в моём сердце, вот здесь, — орк ударил кулаком в свою грудь. — Клянусь, я сделаю всё, чтобы завоевать её, вернуть её любовь. И прямо сейчас иду в дом родителей моей невесты, просить разрешения на помолвку.