Спасибо за мотивацию.
'Но есть, всё же, один способ. Если море победить невозможно…
Нужно стать морем.
На этом всё.
Крепись'.
Спасибо.
Я откинулся на спинку стула и задумался.
Если воевать против моря невозможно, нужно стать морем… Если не можешь победить — возглавь… Так получается? Что ж, это имеет определённый смысл. Собственно, всё это время мой предшественник настоятельно говорил о том, что мне самому нужно сделаться кошмаром. Возможно, именно в этом и заключается единственный способ одолеть серый туман. Сперва сравняться с Вестником, затем стать одним из них и наконец сделаться среди Них главным. Самой большой и страшной букой.
Я кивнул.
Это была важная информация. В некоторой степени — самая важная. Теперь хотя бы стало понятно, что именно я должен сделать, чтобы спасти весь мир. Повод отпраздновать, но некоторые причины мешали мне насладиться долгожданным откровением.
Почему предшественник писал, что мне ещё рано знать истинную цель моих действий? Что именно за ужасное открытие ожидало меня на следующей странице, что он так настойчиво советовал крепиться?..
С минуту я сидел и обдумывал варианты.
Затем вздохнул, поднялся и направился в подвал.
Я добрался до Девятого ранга, но этого было недостаточно. Следующим в списке на посещение был Мир Пирайи. Мне следовало использовать все доступные там ресурсы, чтобы стать как можно сильнее. Например, в этот раз мне точно следовало устроить охоту на порождения вечного хлада. Если только, — я усмехнулся, — они сами не возьмут инициативу в свои руки…
Добравшись до трещины, я стал пробираться через туннель в пещеру. Туманная дымка ещё немного поредела, и теперь ориентироваться среди каменных сводов стало намного проще.
Осмотрев пещеру, я снова не обнаружил Золотые крылья. Тогда я сосредоточился на своём пальце и стал медленно сливаться с телом гигантского дракона…
24. движение
Осмотрев пещеру, я снова не обнаружил Золотые крылья. Тогда я сосредоточился на своём пальце и стал медленно сливаться с телом гигантского дракона…
И снова этот процесс происходил постепенно. И потому что это было безопасней, и потому что можно было запросто перегрузить своё сознание, если сразу загрузить его в голову огромного ящера. Осязание, обоняние, слух… Всё это приходило постепенно, рисуя передо мной всё более отчётливый образ.
Последний оказался не очень примечательным. Открыв глаза, я обнаружил себя посреди просторного каменного зала. Вскоре я узнал в нём своё старое святилище на утёсе великой горы. Последнее заметно облагородили за прошедшие годы — построили стены, разместили факела и оставили на крыше широкую прорезь — для удобного полёта.
Не теряя времени, я взмахнул крыльями и секунду спустя оказался на высокой обозревательной площадке с видом на пространный город.
Последний снова переменился, но теперь эти перемены были несколько иного характера. Если прежде город каждый раз становился больше и шире, а толпа на улицах неумолима сгущалась и пополнялась всё более пёстрыми лицами, теперь он наоборот: как будто немного сжался в своих размерах, но при этом стал более прилизанным. Стройным. Суровым.
Вавилон превратился в Ватикан; теперь на улицах в большинстве своём ходили люди в серых робах и капюшонах — признак служителей Храма Золотых Крыльев. На смену статуям великих полководцев и королей пришли монументы огромного дракона. Сады, роскошные вилы, фонтаны, — всё это исчезло, зато всюду теперь возвышались величественные храмы, построенные из камня и украшенные золотом и сталью. Солнце находилось в зените, и наблюдая за городом в этот прохладный полуденный час можно было ослепнуть от сияния мириадов позолоченных крыш.
Именно так: прохладный полуденный час.
Разглядывая широкие каменные улицы, я вдруг заметил, что температура стала заметно ниже с момента моего прошлого визита. Тогда я принюхался, и мой необычайно чуткий нюх уловил характерный запах снега, льда… и вместе с тем пороха и дыма. Последние два аромата находились немного ближе. Присмотревшись, я заметил, что по всему городу были рассыпаны кузни. В них сияла раскалённая сталь. В телегах, которые тащились по широким улицам, сверкали груды мечей; лошади тащили допотопные пушки и целые возы, битком набитые ядрами.
Были и солдаты. Великое множество. Облачённые в кожу и сталь, они занимали отдалённые городские кварталы, в которых прежде обитали бедняки. Теперь все они были переделаны в казармы.
Не трудно было представить, в чём была причина всех этих приготовлений. Древний город Парнас сотню лет как превратился в религиозную столицу всего континента. Здесь не было и не могло быть войн. Но против кого же тогда собирались воевать все эти солдаты, лица которых были светлыми, красными и смуглыми?
Чтобы убедиться в своём предположении, я вернулся в храмовый зал и погрузился в своё подсознание. Там я нашёл золотистую сферу, которая представляла собой душу Золотых крыльев. Стоило мне к ней прикоснуться, и перед моими глазами стали проноситься вереницы воспоминаний.
Золотые крылья не имели собственного сознания; тем не менее, они были в достаточной степени разумной машиной… Деус екс Машиной (прошу прощения) чтобы поделиться со мной только самой главной информацией.
Спустя совсем немного времени я понял, что именно происходило все эти и годы и происходит прямо сейчас.
Наконец я потянул зубами за небольшую… По крайней мере для меня, для обычного человека она была, разумеется, неподъёмной, железную цепь, которая свисала с потолка, занял возвышенную позу и стал ждать.
Не прошло и двадцати минут, как массивные храмовые двери приоткрылись, и в зал в поспешном смирении вошла процессия монахов. Возглавляли её старик с деревянной тросточкой, которая невольно напоминала мне трость Пирайи, и молодой человек с волосами цвета пшеницы. Просторная роба облегала при ходьбе его тело, подчёркивая рельефные мышцы — свидетельство солдатской подготовки.
Старик прошёл вперёд, опустился на колени. Юноша, который держался в метре у него за спиной, последовал примеру и смиренно опустил свою мохнатую голову.
Повисла тишина.
Процессия стала неподвижной.
Прошла добрая минута, прежде чем я догадался, что они ожидают, чтобы я заговорил первым. Тогда я мысленно прокашлялся, как и подобает театральному актёру, настроился на роль Божественного дракона и сказал:
— Инкар… скажи, как проходят приготовления?
— О ваше божественное сиятельство, — отвечал старец голосом, который казался необычайно бодрым и бойким для его ветхого возраста. — Всё идёт согласно вашему плану, сиятельство. Более сорочка тысяч воинов со всего мира, освещённого пламенем ваших крыльев, находятся в границах священного города. Короли Царства Ламарии, Гуренрока и Сабареи уже прибыли вместе со своими дружинами. Генералы золотого побережья в ближайшие дни обещают привести армию в шесть тысяч вольных клинков. Они собираются путешествовать речными путями, только чтобы явиться в назначенное время. Наша собственная гвардия тоже завершает последние приготовления.
— Хорошо… Что насчёт противника, Инкар?
— Наши разведчики, — отвечал старик, ещё ниже опуская голову и переходя почти на шёпот, который в его исполнении был шипящим, но совершенно не тихим. — Говорят, что первые ряды противника находятся на расстоянии всего нескольких километров от великой горы Пармы. Его движение… неумолимо.
25. 4
Я понимающе кивнул и задумался. Великая гора Пармы — спасибо моей великолепной памяти, — находилась совсем неподалёку от самых дальних рубежей города Парнас, которые знаменовали собой границу заселённых территорий. Если порождения белого хлада были уже настолько близко… Значит великая война, которую «Золотые крылья» предрекли дали больше сотни лет назад, могла разгорится день ото дня…
Более того, когда, по моему приказу, разместили последние карты, которые принесли разведчики, стала заметна определённая тенденция. По мере того, как монстры приближались к цивилизованным землям, они меняли траекторию своего шествия. Если раньше они шли ровным строем, словно лавина, то затем стали постепенно сжиматься в подобие клина, который был направлен прямо на великих город Парнас.