«Y3, залп!» — захрустела рация.
Мелькнула вспышка. Краем глаза я заметил, как белый титан, лицо которого напоминало вывернутую маску, насупился и разинул рот. Из него вырвался тонкий красный луч, который вонзился в сверкающий глаз Вестника. Это оказалось бесполезно. Последний даже не дёрнулся. Рука его стремительно приближалась. Я лязгнул зубами, оттолкнулся от земли и расправил крылья.
Секунду спустя я оказался в сотне метров над землёй.
48. трюк
Секунду спустя я оказался в сотне метров над землёй.
Моё тело стремительно покрывали золотистые чешуйки, но всё это было бессмысленно. Совершенно бессмысленно. Монстр не пытался нас уничтожить. Он просто играл с нами. Со мной. Со всем этим миром.
Это была преграда, одолеть которую я был…
Мои мысли прервал ужасающий грохот.
Я немедленно посмотрел чёрного титана Куросаки.
Последний стоял возле Вестника и держал его левую руку.
Мой зоркий взгляд заметил тысячи маленьких пил, которые появилась на пальцах чёрного титана. Все они с яростным скрипом вонзились в кожу белого монстра. Другой рукой Куросаки попытался перехватить его пальцы, раздался грохот, снова показалась Сион, вспыхнул красный луч, и вдруг правая рука монстра ускорилась и остановилась прямо у моего лица. Она хотела схватить меня… остановилась, сложила пальцы и сделала щелчок:
Цок.
Мир вокруг немедленно переменился. Вспыхнули звёзды. Придя в себя, я обнаружил вокруг безграничное чёрное пространство. Я немедленно напрягся и стал пристально смотреть по сторонам, пытаясь понять, где нахожусь и что происходит. Через несколько секунд я заметил каменистую белую поверхность у себя под ногами. Последняя напоминала громадную пустыню, сделанную из цельного белого камня. Я прищурился и хотел посмотреть в сторону горизонта, как вдруг пустыня стала стремительно приближаться. Я не успел даже взмахнуть своими крыльями, прежде чем земля ударилась в мои ноги, вызывая трепет во всех чешуйках моего массивного железного тела.
Я качнулся и сделал глубокий вдох. СТРАЖ был существом биологическим — относительно. У него были лёгкие. Рот. Нос. Всё это время мне приходилось дышать, но сейчас воздух показался мне необычайно вязким. Словно цемент наполнял он моё горло, отяжеляя всё моё тело. Дыхание превратилось в утомительный процесс, и будь у меня лицо, я уверен, что уже через пару секунд оно бы стало совершенно красным.
Мне вспомнилась моя попытка выйти за пределы атмосферы. Ощущение было похожее, но другое. Тогда мне не хватало воздуха — теперь же он казался слишком «плотным»
Необычайно сильный ветер ударил меня в спину и заставил пошатнуться. Я заскрипел зубами и стал отчаянно крутить головой, пытаясь понять, что это было за место. Вдруг я увидел, что со всех сторон стремительно возвышаются ломанные белые колоны. Каждая из них была в сотни раз выше моего собственного роста. И проследил за ними и увидел, как, сгибаясь у меня над головой, они образуют подобия купола.
Их было пять.
Пять.
Одна была короче, чем другие…
Пять.
Почему эта цифра кажется такой важной?..
Пять.
Паль-цев…
Вдруг среди пасмурного неба стала стремительно разрастаться огромная зубастая улыбка; солнце вспыхнуло, засияло и превратилось в сияющий глаз.
И я понял.
Понял, что со мной сталось.
В ту же секунду я расправил крылья и ринулся в сторону, всеми силами сражаясь против бешеного ветра и непомерного расстояния единственной ладони, которая теперь стала для меня всё равно что остров для обыкновенного человека.
Монстр продолжал следить за мной своим единственным сияющим глазом.
Для него я был мушкой, даже меньше; он мог раздавить меня в любую секунду. Это была игра. Развлечение. Он провернул трюк. Он гордился им. Улыбался. Я был совершенно бессилен. Вся моя надежда теперь находилась в его руках. В его власти.
Белые пальцы разрастались прямо у меня над головой. Воздух становился всё более плотным. Процесс уменьшения продолжался. Моя попытка сбежать была бессмысленной…
Наконец я замер, глубоко вздохнул, и тем самым едва не разорвал свои лёгкие, и прохрипел:
— Амонус… гранде.
Лёгкий ток пронзил моё тело; я почувствовал, будто мириады насекомых начинают скрести мои мышцы. Окружающий мир вздрогнул, потом замер и стал стремительно уменьшаться.
Перед моими глазами промелькнул Знаменосец. Для порождений кошмара физическая оболочка представляет собой не более чем форму нашей туманности; в этом отношении Вестник не мог ничего изменить. Меня и его стесняли одни и те же правила.
Секунду спустя я вымахал до размеров головы своего противника. При этом пальцы Вестника продолжали сжиматься. Он хотел схватить меня за лодыжку. Я прочёл заклятие, вытянул руку, в которой появилось длинной копьё, и ударил монстра прямо в глаз.
После этого я отпрянул и стал пристально следить за Вестников. Как ни странно, копьё, — разумеется особенное, которое было в сотни раз крепче и острее, чем обыкновенная сталь, — осталось у него в глазницы.
Сложно было измерять расстояние, но, будь он обычным человеком, жало вонзилось бы в его черепушку примерно на десять сантиметров.
Вестник ощупал «инородный объект» своими сморщенными белыми руками, повернул, поднял голову и улыбнулся.
Ему было всё равно.
После этого посреди воздуха возникла Сион, замахнулась и ударила его молотом; показался чёрный титан Куросаки. Вспыхнул красный луч, который вонзился прямо в зубы монстра… Однако Вестнику было всё равно. Он стоял на месте и улыбался. Затем повернулся и посмотрел в сторону моря. На континент. Туда, где находились люди
Мы снова перестали представлять для него интерес.
В его глазах мы были простыми игрушками.
Он хотел пошутить — он пошутил.
Он хотел показать, что мы не в состоянии его ранить — он это сделал.
Сейчас же я просто наблюдал. Я тоже пытался бить, атаковать, использовать разные заклятия, но Вестник был невозмутимым. Быть может, для него это была игра. Быть может, в первую очередь он хотел посеять отчаяние именно в наших сердцах. Быть может, именно мы были единственной причиной, почему он до сих пор не уничтожил весь мир… Но лишь потому что ему хотелось сломать нас, меня, самыми первыми.
49. путь
С каждой секундой я всё сильнее ощущал великую разницу; ощущал себя капелей перед морем. Более того, в один момент я почувствовал, как это море пытается меня сожрать. Поглотить. Ведь по мере того, как Вестник вырастал передо мной в фигуру всё более непоколебимую, его образ стремился проникнуть в моё сердце…
Всё это было проявлением великой разницы в силе нашего тумана. Разницы колоссальной, непостижимой. Мне нужно было преодолеть этот барьер — но как это сделать?
В очередной раз я бросился на Вестника и со всей силы ударил его в грудь. Раздался лязг. Я ударил ещё раз, затем ещё и ещё, я рвал, я кусал, я бил, я ломал, а затем бросился в сторону и понял, что он на меня даже не смотрит…
Что же делать?
Мой взгляд невольно на великую пустошь.
Там находилась Х.
Именно она была порталом, через который Вестник пробрался в этот мир.
Может если… нет.
Я помотал головой.
Так нельзя, и ещё это было… бессмысленно. Даже если она умрёт, портал закроется, и Вестник исчезнет — это будет лишь временная мера. Он явится снова. Через десять лет, через двадцать, а может быть уже завтра. Я должен остановить его прямо сейчас; я должен найти решение именно сейчас.
Мне всего лишь не хватало туманности, и даже СТРАЖ не позволял…
И тут словно что-то цокнула у меня в голове.
Даже СТРАЖ… Стоп, а ведь по сути СТРАЖ действительно был инструментом, с помощью которого я мог использовать больше туманности, чем было внутри меня самого.
Раздался грохот.
Сион нанесла удар с такой силой, что на добрый десяток километров взмыла пылевая буря.
Тысячи песчинок стали ударяться о стальные чешуйки моего титана, однако мысли мои были уже не здесь, не снаружи, но внутри.
С одной стороны, можно было представить СТРАЖА как обыкновенный инструмент; с другой, мне вспомнился, когда я впервые пытался использовать внутри него магию. В те времена туманность стального титана казалась вязкой и неподвижной, и мне пришлось погрузиться в него, слиться с ним, сделать его частью самого себя чтобы подчинить её своей воле. Всё это продолжалось не больше секунды, но… Что если это можно повторить? Только не с одним конкретным СТРАЖЕМ, а с туманность целого…