Добравшись до иллюзорного пригорода, я проследовал к дому Х.
Дверь его была открыта.
Я зашёл в прихожую и неторопливо прошёл до больничной палаты.
Там, на белой кровати, сидела женщина с длинными золотистыми волосами.
— Привет.
Х повернулась.
В её глазах вихрилась серая дымка.
— Его… больше нет.
— Знаю.
— Это… сделала… ты.
— Знаю. Можно не благодарить. Кстати… мне жаль.
Х медленно наклонила голову.
В данный момент она действительно находилась в своём теле. Более того, последнее было живым и здоровым, ибо Вестнику требовалось поддерживать его в этом состоянии, чтобы пробраться в этот мир, но вот с её душой…
Были проблемы.
Все эти годы последняя находилась возле Вестника. Все эти годы она находилась возле одного из Них. Все эти годы он пропитывал её своим дыханием, аурой, всем тем ужасающим, что составляет его природу.
Собственно, именно поэтому Х научилась покидать свою телесную оболочку. Её душа впитала серый туман и сделала его своей частью; девушка превратилась в порождение кошмара.
И потому теперь на неё давили материальные границы этого мира; словно незримые тиски сжимали они её душу и пытались выдворить вон.
У порождений кошмара было два способа бороться с данным влиянием. Можно было открыть трещину, через которую будет просачиваться серый туман. Так поступали обыкновенные НИСы. Именно поэтому их силы постепенно возрастали; именно поэтому, если закрыть разлом в человеческой психике, они начинали растворяться.
Х находилась в похожем состоянии. Отчасти. Некоторое время она могла, как и я, провести в телесной оболочке, которая убавляла силу материального давление, но затем её придётся покинуть. И поскольку в ближайшее время трещина в её психике, открытая Вестником, должна была закрыться, она останется без подпитки в лице серого тумана. Тогда с ней случится то же самое, что обычно происходило с НИСами после ликвидации носителя.
С тем условием, разумеется, что я не буду ей помогать. А я буду. Более того, у меня был план.
— Тогда… пошли со мной.
Девушка повернулась и обратила на меня свой пустующий взгляд.
— Я знаю одно место, где с тобой всё будет нормально. Немного жуткое, правда, но уютное. Там ты сможешь восстановить свои силы, а когда захочешь снова вернуться в это тело. При этом будет небольшая разница во времени, но конкретно в этом мире она терпимая.
Именно так.
Я собирался взять её в дом на берегу.
Последний был немного опасным, особенно в последнее время, однако в данном случае у нас не было особенного выбора. Это было единственное известное мне место, где фантом мог найти для себя пристанище.
54. Ф
Девушка повернулась и обратила на меня свой пустующий взгляд.
— Я знаю одно место, где с тобой всё будет нормально. Немного жуткое, правда, но уютное. Там ты сможешь восстановить свои силы, а когда захочешь снова вернуться в это тело. При этом будет небольшая разница во времени, но конкретно в этом мире она терпимая.
Именно так.
Я собирался взять её в дом на берегу.
Последний был немного опасным, однако в данном случае у нас не было особенного выбора. Это было единственное известное мне место, где фантом мог найти для себя пристанище.
Х задумалась — серые спиральки в её глазах медленно закрутились — и наконец кивнула.
После этого я снова возвратился в СТРАЖА… вернее, форму СТРАЖА, которую теперь мог принимать в любое время, и одним движением доставил её сперва на улицу, на которой проживала Ямато — просто чтобы показать, где находится туннель, а затем — в белую башню. Там я проводил её к ближайшей медицинской койке и написал сообщение для Куросаки, чтобы тот за ней приглядывал.
Наконец я сосредоточился на пальце и возвратился в туннель.
Я всё ещё не мог слишком долго оставаться в пределах этого мира.
Только теперь не потому, что на меня давили его материальные границы, а потому что я сам невольно оказывал на них негативное влияние. Я чувствовал, как последние трещат под напором безграничного моря моего тумана. Теоретически, данный момент можно было ограничить, — собственно, раньше у меня уже получалось сжимать свою туманность, — однако для этого нужна была определённая практика.
Я положил тело Ямато на кровать и стал протискиваться в узкий каменный туннель.
Кстати говоря, нужно будет замерять его длину и длину всех остальных — если последняя разнилась, возможно, что данная разница имела некое значения. Возможно, если я его узнаю, то приближусь к пониманию природы этого странного места.
Один шаг, второй, третий… Размеренный подсчёт позволил мне собраться с мыслями; я был уже совершенно спокоен, когда поднимался по скрипучим деревянным ступенькам в зальную комнату. Мои размышления методичного препарировали события последних нескольких дней.
Впрочем, лёгкий трепет продолжал звенеть у меня на сердце. Это было неминуемо. Ведь я победил. Действительно победил. Добился не полумеры или отсрочки — но всамделишной победы. Прискорбно, что в поместье моего предшественника не было винного погреба — случай требовал шампанское.
Я не просто спас мир, не просто уничтожил Вестника, всё это было вторично — вернее, первично, но сейчас вторично, — я помешал планам одного из Них. Рассерженная морда кролика, которая предстала мне, когда я уничтожил его посланника, была лучшим тому подтверждением.
Значит они не были всесильны.
Значит с ними можно бороться.
Значит вселенную, наверное, можно спасти…
Не будем забегать вперёд. Каждый из Них представлял для меня огромную опасность. Самое сложное было ещё впереди, и всё же теперь я, по крайней мере, видел вершину горы, на которую мне следовало забраться; прежде последнюю скрывали густые облака, серый туман — они развеялись. Завеса спала, и я отчётливо видел дорогу. Тяжкую, но проходимую.
Я повернулся и посмотрел на корабль посреди туманного моря.
Мои губы изогнулись в кривой усмешке.
После этого я поднялся и уже собирался отправиться в следующий мир… Когда мне вспомнился дневник моего предшественника.
Совсем забыл про него, точно… Что ж, в данный момент у меня на повестке не было никаких чрезвычайно важных дел, более того, я находился в хорошем, даже приподнятом расположении духа, а значит самое время прочитать таинственное «откровение», которое он для меня подготовил.
Я проследовал в кабинет и присел за стол. Книжка была закрыта. Я пролистал до страницы с предупреждением, прочитал последнюю, набрал побольше воздуха и в лёгкие и перелистнул.
Следующий разворот был исписан маленьким почерком.
Я наклонился и принялся читать:
«Надеюсь, ты последовал моему предупреждению, и в данный момент у тебя действительно нет никаких важных дел… Сперва позволь представиться. Меня зовут Фантазм…»
Хм? Как я и думал.
'Возможно, во время своих экспедицией ты встретился с теми, кто знает это имя.
Возможно, ты знаешь и другое моё имя: Фантазмагорикус.
Возможно, ты знаешь и третье.
В данный момент всё это не имеет значения.
Слушай внимательно.
Ты — это я.
А теперь: вспоминай'.
Вспышка.
Круглый каменный зал.
В первом кольце расположены разнообразные пыточные инструменты.
Второй составляют каменные статуи. Некоторые из них изображают прекрасных дам, друге — жрецов, третьи — крестьян, четвёртые — шутов. Все они направлены на каменный обелиск, на вершине которого, на золотистом троне сидит и смотрит в зеркальную высь ветхий сморщенный труп.
Одна из граней обелиска сияет синеватым светом.
На нём сверкает длинная надпись:
«Здесь приводится хроника правления великого императора, Алексиуса де ла Круа, прозванного Фантазмагорикус…»
Один за другим буквы начинают гаснуть, пока не остаётся единственное слово:
'Великий император Алексиус де ла Круа, прозванный…
Алексиус де ла Круа