Не мог. Чем удивил нас в который раз, но теперь уже приятно. Староста оказался, в противоположность многим из власть имущих, настоящим человеком и прежде всего попросил нас позаботиться о других жителях. Только после того, как Виола с Эдмусом облазили дома и сообщили, что в деревне умерших от голода мало, он согласился принять из наших рук оливок и фиников.
Йехар смотрел, как он их ест, и хмурился.
− Всех людей этим не накормишь, а там есть еще и дети, они на последней стадии истощения, так вы сказали? И вообще, какая это еда… Как видно, твое снадобье все же пригодится, темный.
− Там посмотрим, - отрезал Веслав. – Попробую еще состряпать что-нибудь укрепляющее.
«Завтрак туриста» с укрепляющим вкупе произвели чудесное действие: уже через час на улицу начали понемногу выходить люди, такие же истощенные, как староста. Дети, похожие на маленьких узников концлагерей, махали нам тонюсенькими ручками; женщины улыбались, и улыбки эти странно смотрелись на обтянутых кожей лицах. В конце концов мы просто сбежали в дом к старосте, тем более что понятие «свежий воздух» к этой деревне все еще было неприменимо.
Шута не было: заявил, что ему дела нет до наших обсуждений, и унесся куда-то прямо с улицы. Веслав с унылой миной разглядывал на свет пустой пузырек из-под «Завтрака туриста». Кое-кому из-за большого истощения еще и две дозы давать пришлось.
Рассказывала жена старосты, мы так и не запомнили, как ее звали. Когда-то она была полной и симпатичной, сейчас стала тощей и страшненькой, и теперь муж поглядывал на нее печально, прикидывал, сколько лет придется опять откармливать.
− Это было давно, для нас давно. Пять лет, не меньше. В деревню явилась женщина с ребенком на руках, и, хотя наш прорицатель просил, чтобы мы не оказывали ей гостеприимства, отказать мы не могли. И навлекли на себя гнев богов, ибо это была Ата, богиня обмана, давным-давно низвергнутая с божественной обители на землю за свои козни. Явились гарпии…
− Постойте… то есть, вы пять лет вот так перебиваетесь?
− Меньше, − староста печально рассматривал в медный поднос обвисшую кожу на щеках, − сначала их было меньше. Две или три. И прилетали они лишь в безлунные ночи. Они истребляли посевы, сколько могли, хватали скот и никого не выпускали из деревни. Наши луки их не брали. Видно, вещие Мойры сплели наши с вами нити воедино. К счастью, потому что вы стали нашими освободителями. О чем это я… с годами гарпии размножились и поселились в деревне. Истребили скот, птицу, почти все плоды. И месть богов стала еще более ужасной.
− Пять лет за то, что вы оказали гостеприимство?! – Йехар вскочил на ноги, заходил по просторной комнате. То и дело он натыкался на немудреную мебель. – Кто ваши боги? Неужто они настолько кровожадны?
Офельт искренне возразил, что нет, не кровожадны, а очень даже милосердны. Чем уже в который раз убил нас наповал, ведь это говорил человек, который по милости этих самых богов час назад умирал с голода!
− Наша кара должна была длиться всего год.
Как видно, год с гарпиями в одной деревне ему казался не таким уж ужасным. Веслав ядовито фыркнул со своего места. Ставлю свой компьютер – вспомнил детей, которым пришлось раздавать эликсиры.
− Это вам оракул сказал?
− Прорицатель.
− И больше не говорил ничего?
− Нет. Он умер к исходу первого года. Был уже стариком и не перенес голода…
Ну, можно сказать, ему и повезло. Иначе его как пить дать растерзали бы за такие пророчества. Году этак к третьему-четвертому.
− Как видно, боги забыли о нашем селении, − продолжал тем временем староста. Он говорил спокойно и рассудительно, небось, научился фатализму за пять голодных лет. – Мы приносили им жертвы, но они не откликнулись. Все эти годы…
− Забыли? – переспросила Виола резко. – Разве бог может что-то забывать?
− Единый и всемогущий – нет, − ответил Йехар. Он перестал расхаживать по комнате и присел на лежак, хотя полагалось возлечь. – А их боги – мнится мне, да…
И вот тут наконец прозвучал главный вопрос – когда староста и его жена услышали неосторожное «их боги»:
− Кто вы? И куда держите путь?
Стоит ли говорить, что тут настало более чем красноречивое молчание. Мне показалось, что я слышу скрип мозгов Йехара и остальных: что сказать, соврать или не соврать, как отмазаться. В конце концов, сошлись на том, что мы чужеземцы, приплыли на корабле, нет, не из Фракии, и нет, не из Айгюптоса, и товаров у нас нет, еды тоже, а пришли мы предложить свои услуги в качестве воинов.
Разумеется, нам тут же предложили остаться. С оплатой сначала оливками, финиками и вином (почему-то вино – единственное, на что гарпии реагировали через раз, может, хозяин поэтому богов назвал милосердными?), а после того, как деревня пойдет к процветанию – так даже и серебром. Правда, предложение было скорее продиктовано вежливостью. Несмотря на изможденный свой вид, они наверняка догадались, что мы не простые наемники. Но провести в селении день нас все равно приглашали очень настоятельно.
− Нам нужно идти дальше, − мягко, но твердо отклонил Йехар. Мы с Виолой промолчали, а Веслав заявил тут же:
− Не вопрос. Остаемся.
− По какому праву… − начал Йехар, привставая с места, но тут с улицы раздался топоток, а в комнату влетел худой смуглый мальчишка с вытаращенными глазами.
− Господин… радуйтесь… ты… − он отдавал поклоны всем по очереди, но обращался только к Веславу. – Господин колдун, там несчастье с кузнецом Тидеем. Он… ну…
И он описал руками большую дугу вокруг своего живота.
− Зеленый и орет? – поинтересовался алхимик. Мальчик закивал и сообщил, что кузнец орет не один, а в компании: всего семь заболевших на деревню.
− Всем же говорил: не есть, − проворчал алхимик, вскакивая. – Как знал, а! Всем все ясно?
Йехар неохотно подтвердил, что да, ясно, и дал команду располагаться на привал. Виола прищурила глаза.
− А ты неплохо их понимаешь.
− А то, − с достоинством отозвался алхимик, − двоюродный прадед – практически чистокровный грек. Ну, если не считать турецкой примеси.
У всех, кто не был силен в генеалогии (то есть, вообще в данном случае у всех), после такого заявления не нашлось, чего сказать. А я, когда алхимик был в дверях, все же не утерпела:
− У тебя хоть противоядие есть от этой дряни?
− От «Завтрака туриста»? – удивился Веслав. – Это ж не яд, какие антидоты? Как от обычного обжорства…
− «Ниагарой», значит, − озвучила я свою худшую догадку.
Едва ли в ближайшие сутки воздух в деревне посвежеет.
Глава 5. Черные пегасы и черные юноши
Вот так и получилось, что следующим днем мы продолжали двигаться на восток, в какую-то Микею. Туда нас отправил староста селения, потому что это просто был ближайший город, и там мы могли скорее что-нибудь узнать. Кроме советов, нам на дорожку было дано достаточное количество оливок, фиников, чеснока и даже немного желтых кукурузных лепешек. Правда, Веслав еще по пути пошастал где-то между деревьями и набрал грибов с подозрительным цветом и запахом. Все были твердо уверены, что грибы если не ядовитые – то галлюциногенные точно, но на всякий случай захватили и их с собой. Да, забыла сказать: нам еще давали как минимум двенадцать бурдюков с вином (это если амфор не считать), но мы отказались. И без того утром долго соображали, на каком мы свете. Но надо же было отметить освобождение деревни.
У спирита заряд алкогольной дури не прошел и после полудня, а может, собственной было в избытке: летал себе в небесах, время от времени ловил кого-нибудь на лету и ел, да еще распевал песни собственного сочинения про непобедимую Серую Дружину и бой с гарпиями. К большому нашему горю, слух у спирита отсутствовал полностью (едва услышав такое, с нашего пути в панике убралась парочка дриад и одна удивленная наяда). Виола раз тридцать предлагала его совершенно бесплатно подстрелить, мы соглашались, но она не могла как следует прицелиться из-за трясущихся рук. Похмелье спасло шуту жизнь.