Только не надо думать, что я занималась этими логическими умозаключениями, стоя на бережку речки и задумчиво любуясь плывущими по течению лепестками ромашек. Нет! Я – бежала, а еще точнее – я бежала за Йехаром в направлении крика. Странник выступал в качестве тарана, потому что прибрежные заросли в этой местности удивляли густотой. Позади меня слышались цветастые алхимические выражения (один раз я чуть не остановилась и не спросила: «Чего-чего нам всем сделать с крупнодробленым аконитом?»), стало быть, Веслав тоже не отстал, а Бо… ну, эта не пропадет в любом случае.
Крик тем временем не замолкал – хорошая примета, значит, жертва нападения еще жива – хотя как будто смещался несколько раз, а один раз и вовсе отдалился, и нам пришлось ускорить темп. И к крику примешивались такие звуки… чем-то знакомые… какие-то разрывы, как будто что-то вспыхивает и тут же гаснет при соприкосновении с землей. И что там еще – скрежет какой-то?
Или ржание?
Вот тут я на ходу завернула вслух такую комбинацию, с учетом и этого мира, и Зевея с его питомником, и всех родственников Зевея по отцовской (особенно по отцовской!) линии, и даже крупнодробленого аконита, что позади меня споткнулся Веслав. Йехар же показал себя истинным воином: вместо того, чтобы прислушиваться и хвататься за сердце, он в несколько прыжков с помощью Глэриона пробился сквозь оставшиеся заросли. И тут мы увидели то, что должны были увидеть.
Неугомонный конь Громовержца выбрал себе очередную жертву. На сей раз он даже не стал обстреливать ее молниями с высоты (а может, от этого Нефоса отучили мы), но попросту приземлился и гонялся за мишенью, оскалив клыки и тараща глаза. Молниями стрелял изредка и точно больше для развлечения. В такую мишень попал бы и косой. С похмелья и после контузии.
Трудноопределимых размеров и почти идеально круглой формы гречанка выступала в этой игре в роли бильярдного шара, который нещадно гоняют по столу. Нефос азартно носился за ней, толстуха больше укатывалась, чем убегала, но легкие у нее были точно отменные: она не только не задохнулась от бешеной погони, она еще успевала верещать наподобие нашего спирита.
Все вместе составляло настолько невероятную картину, что нам пришлось срочно давить в себе неуместный смех, а уже потом в срочном порядке соображать, чем помочь несчастной. Вряд ли Нефос собирался ее убивать, скорее, решил просто позабавиться, но вдруг один из разрядов попадет в цель?
Нефос нас заметил мгновенно и выразил на морде что-то вроде «попробуйте, возьмите». Мы втроем отозвались разной степени зловещести кривыми ухмылками. После стольких столкновений бояться не было смысла. Можно сказать, мы друг другу родными стали.
Да тут к тому же поблизости речка, а значит, я наконец-то могу развернуться в полную мощь.
Но как только я решила развернуться, из кустов вслед за нами шагнула Бо и, не останавливаясь, двинулась прямо к пегасу.
− Приветик, − она на ходу вытянула вперед руку, − а ты мне еще какой-нибудь подарочек принесешь?
Пегас застыл. Толстуха тоже. Они посмотрели на Бо с равным удивлением.
Потом Нефос начал улыбаться. Не вру, он правда ухмылялся самым гнуснейшим образом, показывая клыки в полуоскале и щуря глаза, как бы приглашая: «Ага-ага, подойди, вот ужо дам я тебе подарочек!»
− Бо! − все разом вскрикнули мы, когда сообразили, что блондинка на линии огня, даже на двух – Нефоса и нашей. Но еще за секунду до того, как нам пришло это в голову, небеса разразились резким свистом, потом пронзительным воем, потом мы услышали:
− Ну, какая ж это посадка?! – и Эдмус с точностью дротика, прилетевшего в мишень, плюхнулся на круп пегаса животом.
Все же я не зря заметила, что эти крылатые кони обладают очень выразительной мимикой. На сей раз на страшной морде пегаса обнаружился ужас. «Сперва пинка дал, − было написано там заглавными буквами, − а теперь вот еще… вот этак?!»
После нового сеанса панического ржания Нефос постарался отделаться от неприятного седока во вполне лошадиной манере: совершая дикие прыжки, становясь на дыбы, пытаясь одновременно лягнуть, укусить, плюнуть молнией, ну, или хоть просто плюнуть. Незадачливому наезднику пришлось искать точки опоры, которыми оказались хвост и левое крыло пегаса.
Началась джигитовка. Нефос напрочь забыл о жертве недавней, о нас тоже и только бросался во все стороны в попытке сбросить Эдмуса. Эдмус уже вполне обрел присутствие духа и делал попытки сесть, а не лежать животом. Попутно он не забывал комментировать происходящее:
− Если… бы… меня… увидел Це-пе-ок! Эй, крылатый! Я по твоей манере… мамочки, щекотно! Я так понял, что ты меня по-до-зреваешь… в каких-то…намерениях? Не было их у меня! Я вообще тут случайно! Ну и что, что ты крылатый, ты мне совсем не… не… нет, ты… гоп-гоп… симпатичный, но… я ушел в небо, буду нескоро!
Последние слова он произнес, когда Нефосу все же удалось его подбросить. Спирит и не подумал падать: раскрыл крылья и взмыл вверх, торжествующе помахивая изрядным пучком волос, выдранным из хвоста пегаса. Тот посмотрел вслед и мстительно открыл пасть, и вот тут я поняла, что пора действовать.
Попутно я заметила, что Нефос стоит в шаге от обрывистого берега, а у этого берега бурлит моя стихия.
Коня Громовержца окатило в тот самый момент, когда в его пасти начала формироваться очередная молния. Я использовала «Фонтан», заклинание второго курса обучения, только сил вложила много, так что волна получилась изрядная. Нефос вымок в секунду, и его мощно закоротило от своего же заряда. Потом, как я и рассчитывала, пегас плавно соскользнул в реку. Вынырнул тут же, отфыркиваясь, и погреб от нас подальше. На плаву он оглядывался, как будто остерегался погони.
Йехар торжественно пожал мне руку и погрозил кулаком Эдмусу. Шут как ни в чем не бывало спустился и пошел подбирать сандалии, которые потерял при посадке на лошадиный круп. Бо побрела к берегу и в лучших традициях мультика «Ёжик в тумане» начала взывать: «Лоша-а-адка-а-а!».
Клиника, в общем.
Веслав уже давно решил, что мы все равно неизлечимы, и поил каким-то снадобьем бедную гречанку. Та сидела на траве, тяжело отдувалась, глотала эликсир и пыталась говорить:
− Да я… просто… иду себе… а он тут… и как кинулся… буль… спасибо, лучше уже… и бегать… и я тоже бегать тогда… − тут она отдышалась чуточку больше и прибавила: − Вот не думала, что на меня конь Громовержца покусится! Злой почему-то, может, от одиночества? Одиночество – оно… кого захочешь свирепым сделает!
Тут она лучезарно улыбнулась Веславу и похлопала его по руке. Четыре ее подбородка кокетливо заволновались. Мне в который раз пришлось подавлять приступ смеха.
Толстая тетенька еще немного построила глазки Веславу и прибавила, пробуя подняться на ноги:
− Спасибо, дружинники!
Смеяться расхотелось тут же. Веслав, который уже вытянул из кармана яд и хотел предложить его новой знакомой, отдернул руку подальше:
− И ты тоже …?! – ох, что-то нам в последнее время начало попадаться безграничное число осведомленных о нашей миссии…
− Так я оракул, − пояснила осведомлённая и опять плюхнулась на землю. Такой крупной персоне было трудновато встать без опоры, а опоры не было, даже Йехар ей не подал руку, все смотрели настороженно.
− Какого бога?
Наш рыцарь пребывал в ощутимом напряжении. Внутренним зрением я видела, как из ножен медленно выползает клинок…
− Никакого, − оракул никакого бога сделала еще одну попытку встать. – Я – оракул судеб… Мойр, − пояснила она тут же, − оракул великих мойр. Один на всю страну.
Эдмус незаметно подобрался поближе, толкнул меня локтем и зашептал:
− Так вот почему у них тут все в такой неизвестности насчет воли этих мойр. Может, подарить ей наши сандалии, чтобы вести быстрее разносились? Они ей, вроде, впору…
Я привычно взглядом попросила спирита помолчать, но моему воображению приказать это было куда труднее. Оно тут же развернуло перед мысленным взором соответствующую картину: оракул мойр вместо Эдмуса взлетает в небеса чудовищным воздушным шаром. Чего доброго, грохнется сверху на какого-нибудь Нефоса – бедняга по уши в землю вдавится.