Зевей был порядочно озадачен поведением своего любимца.
− М-да… он так никогда себя не вел, − пробормотал он в бороду, и на секунду напомнил нам самого себя несколькими днями раньше. – Я вижу, вы тоже собираетесь возвращаться домой.
Немного запоздало мы оглянулись: там, где еще пару минут назад сновали стигийские собаки из свиты Гекаты, теперь появилась грубая каменная Арка, поцарапанная и выщербленная. Из Арки выглядывало что-то такое родное, туманное, с заплеванным двором…
Мне огромных усилий стоило не запрыгнуть в нее прямо сейчас и дослушать Громовержца.
− Это значит – вам пора прощаться навсегда, − сказал он и обвел нас всех глазами. – Да. Вы больше никогда не увидитесь. Но я желаю вам пронести ваше дружество до вашего Стихса!
Не теряя достоинства, он исчез, а за ним растворились остальные, последней и с явной неохотой – Гээра. Рядом с нами остался только один бессмертный − местный спец по тому самому Стихсу и не только по нему.
Тано улыбался нам своей печальной улыбкой.
− Твоя помощь была неоценима, − пожимая ему руку, заговорил Йехар. – Я был счастлив сражаться с тобой сегодня бок о бок.
− Я рад, что он хоть на что-то сгодился, − грустно заговорил Танатос, косясь на свое оружие. – Что он хоть кому-то помог. Нет, Оля. Я не сержусь.
Это он мне и в точности по мыслям моим: я мялась, не решаясь подойти и попрощаться. Почему-то казалось: он не скажет спасибо за то, что я не дала Атее воспользоваться жезлом, когда две секунды – и прости-прощай, постылое бессмертие и такое же постылое одиночество. А теперь вот…
− Вещие Мойры прядут и мою нить судьбы, − пояснил он и тоже пожал мои пальцы своими – белыми, холодными и хрупкими. – Сегодня они не захотели ее перерезать. Может, захотят в другой раз.
С остальными он попрощался тоже, но скомканно и торопливо: спешил по делам. За время отсутствия их накопилось столько, что подумать страшно.
− Мы ведь все равно встретимся, − заметил он перед тем, как исчезнуть. – Так или иначе.
Заговорил Веслав, и то только тогда, когда мы прошли через Арку.
− Да. Обнадежил…
Глава 16. Междоусобицы и прощания
Встречающих на сей раз не было: в обратную сторону Арка открылась так неожиданно, что никто из наших не успел зафиксировать спонтанные магические всплески. Был какой-то двор на опустевшем заводе, кажется, на Лиговке. Был вечер.
И была явственно осень.
А отправлялись мы в апреле. Было, от чего оцепенеть, но долго цепенеть мне не дали, все разъяснил Йехар:
− При переходе из мира в мир часты искажения времени. Никто не знает, сколько мы пробыли по ту сторону. Я сам сталкивался с этой загадкой неисчислимое число раз. Ты можешь вернуться через день, а можешь через сотню лет…
Я покачнулась, начала падать, и Веслав не слишком тактично придержал меня коленом. Сколько лет?! А я еще думала к сессии успеть, а кто-нибудь из моих однокурсников, может, и до степени магистра уже дошел?
А может, нет. Я оглянулась, подавляя панику. Стены завода страшные, разваленные. На одной какой-то реклама о сдаче помещений, донельзя корявая. Да нет, наверное, прошло не так уж много времени…
Хотя с Питером я не стала бы судить наверняка.
− Мне еще вот что непонятно, − отрывисто сказала Виола (переход через Арку прошел полезно для ее личности, то есть, личность поменялась в лучшую сторону). – При чем тут Герем? За кого он вообще был? Стрелу, вроде, хотел уничтожить, а может, и не хотел. Йехара чуть не угробил… а под конец еще оказалось, что жезл этот – его, как такое может быть?
− Нашла, чему удивляться, − буркнул алхимик, который нетерпеливо посматривал в Арку − не откроется ли опять, чтобы развести наших гостей по домам. – С этой большой, запутанной семейкой (как у меня, право слово) меньше всего удивляться нужно. Ошибусь – поставьте меня у Бо курсы логики читать, он – ее отец!
− Отец Бо? – немного опешила я. Алхимик закатил глаза.
− Уйди. Убью ж сгоряча, потом жалеть буду… Герем – отец Атеи! Ибо мне известно, что Гермафродит в том мире был в единственном экземпляре, тот, которому Ольга набила морду на арене. А Ате таки нужен был кто-то с Y-хромосомами! Насчет Крона Атея нам рассказывала самолично, так что его в расчет принимать не стоит.
− Но… Герем же бессмертный, − усомнилась я. – Разве он не мог… не понимал что делает, что ли?
− Почему нет, может, очень даже! Только чем это кончится, не знал. Думаю, когда дочурка его нашла, он ей обрадовался. Сам же говорил, что узы крови для него священны. Может, даже поклялся водами Стикса сделать для нее все… на этом она его и подловила. Потребовала его жезл, который, как известно, является проводником душ в мир теней. Клятва водами Стикса нерушима, Герем не мог не отдать жезл, а Атея добавила в него капельку крови Крона – и вот она уже исторгает бессмертные сущности.
− А Герем со стыда подался с Олимы на землю, так, что ли?
Я решительно не понимала Веслава: он вроде бы и дергался как всегда, и бросал слова в своей обычной манере, и даже пальцы ломал нервно, но глаза не пытались тревожно обегать все вокруг, они были устремлены вдаль, как будто алхимик отчаянно нащупывал какую-то мысль.
− Не знаю, с чего он туда подался. Может, от Зевса подальше – прибьет еще, если узнает, что он наделал. Может, сам ее хотел найти и образумить, а то еще решил затихариться да подождать, что будет. Вдруг да удастся получить теплое место при новом правительстве, а дочурка слово замолвит… Он же торгаш, не забывай.
− Но стрелу Эроота он ей так и не отдал, − возразила Виола.
− Это сами думайте, почему. Можете в духе нашего рыцаря, − Веслав махнул рукой на Йехара, − решить, что он не смог больше предавать своих братиков-сестричек, дяденек-тетенек, осознал, значит, и раскаялся. Может, испугался последствий воскрешения Крона, и того, что дочурка за недостатком бессмертных решит и из папы сущность извлечь. Вот и решил все пустить на… гм… самотек, в прямом смысле слова: мол, выловим стрелку – достанется доченьке, он же знал, что она шанса не упустит. А не выловим – значит, никому…
Не знаю, подло поступил Герем или нет, а только мне бы не хотелось сейчас быть на его месте. Провожать к вратам мертвых собственную дочь, какой бы она ни была…
− Гад, − упрямо сказала Виола. – Ну, что с ним будет – можно даже не спрашивать, этот везде выкрутится… Если, конечно, ты верно догадался.
− Я думаю, − медленно заговорил Йехар, − она и правда его дочь. Он скорбел о ней, как могут скорбеть лишь родители и возлюбленные…
Не успели мы переварить уникальное явление в виде светлого странника, который согласился с мнением темного алхимика, как Арка открылась в очередной раз.
В какое-то роскошное, но с грубыми интерьерами вроде огромных песочных часов помещение.
−- Похоже на дворец герцога Цепеока! − заметил спирит без особенного энтузиазма в голосе. И тут же этот энтузиазм приобрел: − А ведь ничего такого не случится, если я останусь тут? Я только хочу сказать: я же не могу нарушить равновесие в мире, что там какой-то шут, пусть и из Дружины, и я все еще уверен, что я сюда попал просто случайно, хотя странно, что мы худо-бедно справились и не так уж много народа загубили, так я оста…
Дружный тройной пинок не дал ему договорить. С характерным воплем: «Здрасьте, герцоо-о-ог!» − спирит исчез из нашей реальности. На месте герцога, я бы уже начинала рвать на себе волосы. Надеюсь, господин Эдмуса успел хотя бы отпраздновать избавление от этого летучего несчастья, а то пора опять обряжаться в траур – только сплавили, и…
Вслед за этим в Арке проступили контуры ночного мегаполиса. Высотные дома, неоновое освещение – картина могла бы принадлежать какому-нибудь Нью-Йорку.
− Это за мной, − сказала Виола небрежно. По очереди кивнула каждому из нас: − Приятно было познакомиться.