Находясь в каком-то странном оцепенении, Долл с трудом поднесла розу поближе, желая рассмотреть, провела пальцами по нежным лепесткам… И с криком отбросила в сторону, словно ядовитую змею…
А от цветка по белому ковру разливалась багровая лужа, словно кто-то пронзил мечом живое сердце, и оно расплескивало свою кровь вокруг. Долл даже показалось, что роза слабо пульсирует, лежа на полу. Кровь! Кровь! Это была кровь! Это она пахла так волшебно, и она теперь заливала весь пол вокруг вампирессы. Сейчас в ней должна была проснуться жуткая жажда, но ужас был сильнее вампирских инстинктов. Долл пыталась отползти в сторону от алого моря, которое все продолжало вытекать из бездонного цветка. Всхлипывая, она забралась на кровать и, укрывшись одеялом, словно маленькая испуганная девочка закрыла глаза. "Пусть это окажется сном! Пусть окажется!" — беззвучно молилась Долл. Кого она умоляла, вампиресса и сама не знала. Вряд ли Бога, ведь вампиры считаются проклятыми существами, и Долл никогда с этим особо не спорила… Но, сейчас она готова была поверить в кого угодно, пообещать что угодно, лишь бы этот кошмар закончился.
Позже, Долл и сама будет недоумевать, почему, так испугалась. Разве можно напугать вампира кровью? Как оказалось можно… И было во всем этом происшествии что-то жуткое, невозможное…
… Как долго она пролежала во так, закрыв глаза и укутавшись в одеяло, Долл не знала. Но самой вампирессе показалось, что прошла целая вечность прежде, чем она решилась вновь взглянуть на свою комнату.
В ней все было, как всегда, будто ничего и не случилось. Не было ни капли крови, и воздух был чист, только лишь на ковре лежала одинокая пунцовая роза.
— Что-то не так в этом городе.
— Ты, что-то сказала? — рассеянно пробормотал Антон. Лера сегодня не появилась в школе, и все его мысли были заняты лишь ей. И, как бы Антон не пытался убедить себя в том, что так взволнован лишь потому как не знает, что может вытворить молодая вампирша — на самом деле это было… не совсем так.
Флай раздраженно покосилась на брата. Ее жутко волновало его состояние, но она пообещала не лезть в ему душу и она не будет этого делать. "В конце концов, как я уже говорила, если речь не идет о нежити, пусть делает все, что хочет, — попыталась она успокоить свою совесть". Но шестое чувство, пополам с эмпатией подсказывали ей — с Антоном что-то не так. Шквал его эмоций буквально затапливал Флай, стоило только немного расслабиться. Из такого потока чувств сложно было вычленить что-то конкретное, понять в чем проблема, но Флай показалось, что в мыслях Антона фигурирует какая-то девушка… Неужели и в ее братца, наконец-то, угодила стрела Амура? Раньше у них не было тайн друг от друга, но дела любовные — это нечто совершенно особенное. Флай не собиралась встревать в личную жизнь брата и быть третьей лишней… пока это не мешало ей самой.
И все-таки эта невнимательность жутко раздражает!
— Антон, будь добр, слушай, когда с тобой разговаривают! — сердито рявкнула она, — Можешь, проявит капельку внимания к моим дурным предчувствиям!?
Кажется, помогло. Парень удивленно заморгал, но шок сделал свое дело и теперь Антон стал внимательней. Когда сестра говорит о дурных предчувствиях… О, это значит, что проблема нешуточная, по пустякам инстинкт Флай не срабатывает.
— Прости… Я просто задумался. Так в чем проблема?
Флай устало провела ладонью по лицу.
— Ох, если бы я знала. Но с тех пор, как мы вернулись в Чикаго, моя интуиция орет хуже дурной сигнализации. Что-то очень и очень темное прячется здесь, и мне кажется, что обычными вампирами проблемы не ограничиваются.
Порой, брату с сестрой не нужны были слова для общения. Вот и сейчас парень догадался о том, чего не договаривала Флай.
— Ты хочешь сказать?.. — нахмурился Антон.
Сестра коротко кивнула.
— Да, братик, именно. И в первый раз, я готова признать — похоже, на этот раз влипли мы не по-детски…
— Прорвемся, — приободрил ее Антон, — Как и всегда.
Флай задумчиво покачала головой.
— Что-то мне подсказывает, что теперь все будет совсем, не как всегда.
Лицо Антона стало суровым и решительным. Отступать и бежать он не собирался и знал, что сестра тоже так не поступит. И он ответил Флай так, как посчитал правильным.
— Что ж, Стрекоза, тогда нам остается лишь надеяться, что ты ошибаешься…