"Зачем она вообще пришла сюда?" — подумал бармен, — "Напиться можно и в другом месте, тем более цены здесь совсем не маленькие. На танцпол и не выходила… Кого-то ждет?"
Тут девушка метнула в него злобный взгляд, словно услышав мысли о себе. По спине у молодого бармена пробежали мурашки. На секунду ему показалось, что ее глаза сверкнули ярко-красным. "Почудилось", — попытался он успокоить себя, — Наверно, это был всего лишь отблеск софитов"…
Тем временем девушка уже успела отвести глаза. Она вытащила из сумочки сотовый и, взглянув на светящийся экран, раздраженно цокнула языком. Грациозно соскочив с высокого барного стула, она бросила на стойку крупную купюру. Бармен нервно сглотнул. Он не видел, откуда девушка ее достала. Схожие чувства парень испытывал в цирке, когда фокусник из "ниоткуда" вытаскивал платки и монетки. Но вряд ли эта миниатюрная блондинка была иллюзионистом. А если и была, зачем ей демонстрировать свой талант прислуге в ночном клубе?
— Сдачу оставь себе, — сказала она. Но, скорее всего, это не было проявлением щедрости. Вероятней, девушка просто торопилась и не желала ждать, пока ей отсчитают нужную сумму.
Мысли бармена были полны тревоги и подозрений, но как только миниатюрная фигурка странной посетительницы исчезла из виду, он уже не мог вспомнить, что так обеспокоило его. Все воспоминания о светловолосой девушке со сверкающими глазами покинули его разум, точно так же, как сама она секундами ранее покинула этот клуб. Бесследно и навсегда.
Долл (а именно так звали ту странную посетительницу) быстрыми шагами шла по все еще темным предрассветным улицам. Сегодня явно был не ее день. Сначала охранник ("шкаф" по два метра, стоявший на входе в клуб) не желал пропускать, подвергая сомнению ее возраст. Правда, одного пристального взгляда хватило для того, чтобы "шкаф" обмяк, застыл и перестал препятствовать ее прохождению в клуб. Его состоянием тут же воспользовалась толпа подростков, тершаяся неподалеку, в надежде все-таки попасть в закрытый мир гламура.
Грубость охранника мог оправдать тот факт, что Долл действительно не исполнилось даже восемнадцати. Но девушка считала, что несколько месяцев оставшихся до долгожданного дня рождения, вряд ли что-то изменят в ней. А точнее не изменят вовсе. И не только месяцы. Она знала, что и годы и десятилетия и, возможно, века не смогут состарить ее ни на мгновение. Долл навсегда останется миниатюрной (пять футов, три дюйма — совсем не большой рост) девушкой, которая скорее напоминает фарфоровую куклу с серебристо-белыми локонами и огромными глазами, чем живого человека.
Но охранник не был настоящей проблемой. В конце концов, Долл не в первый раз пытались не пустить в клуб. И всегда это заканчивалось ее победой. Но вот тот бармен… Обычно люди не слишком внимательны, не замечают ее странностей. Но в этот раз, паренек за барной стойкой оказался чересчур подозрительным. Долл не читала чужие мысли, но у людей обычно все написано на лице. Нужно лишь уметь читать эту грамоту: прищур глаз, изгиб бровей, морщинка на лбу — все это может раскрыть душу человека. Большинство может научиться умению "читать" лица, но такие, как Долл обладают сверхобостренной интуицией, граничащей с паранормальными способностями. Именно благодаря ней, они видят то, что незаметно остальным. И Долл поняла, что вызвала чересчур пристальное внимание со стороны того парня. Возможно, ей не стоило вести себя столь легкомысленно — среди людей нужно хотя бы притворяться человеком… Но у Долл была некая черта характера, которая не давала ей делать две вещи: следовать общепринятым правилам и признавать свою неправоту. Возможно, это была гордость, возможно — нечто иное. Но именно из-за этого она часто попадало в неприятности. Хотя, с другой стороны, благодаря той же самой черте, Долл и выкручивалась из них.
Правда и с этой проблемой девушка справилась довольно легко и почти тем же способом, что и с охранником. Одного пристального взгляда хватило для того, чтобы бармен напрочь забыл о том, что когда-то видел ее. Но ей и вправду следовало быть осторожней. Все же нельзя отследить всех не в меру любопытных людей. "В следующий раз буду лучше маскироваться", — пообещала себе девушка, — "Меня не особо волнуют людские домыслы — в конце концов, они редко оказываются правильными — главное, чтобы слухи не привели ко мне других. До сих пор мне удавалось их избегать, но никакая удача не может продолжаться бесконечно…". О том, что может случиться, когда (если) она натолкнется на себе подобных, Долл не хотелось думать. Из всех других, по-настоящему ее волновал только один, но… Остальные тоже могут оказаться опасными.