— Мне кажется, между нами вспыхнула какая-то искра, — проговорил Ллойд, наклоняясь к лицу вампирессы.
"Очередная банальная фразочка, уже набившая оскомину, — с тоской подумал она". Но вслух сказала обратное.
— О, я думала, это мне одной показалось, — при этом Долл широко распахнула свои голубые глаза, придавая им невинное и наивное выражение.
— Нет, бэби, не показалось, — вампиресса почувствовала, что от Ллойда явно разит выпивкой. О Господи, вечер же еще только начался! И это "бэби" — фу, как пошло.
Долл приподнялась на цыпочках и обхватила шею Ллойда одной рукой, будто бы хотела поцеловать. Ее холодное дыхание защекотала кожу парня, когда она прошептала ему прямо в ухо.
— Это тебе за Лили.
Долл с отвращением вытерла губы тыльной стороной ладони. О, как же хочется прополоскать рот! Ей никогда не доводилось пить что-нибудь более отвратительное! Такое ощущение, что по венам Ллойда течет дешевый виски с небольшой примесью крови. Тьфу, как мерзко. Причем не только физически — на душе тоже погано. "Может, если бы я все-таки его прикончила, то чувствовала себя лучше?" Да-да, Долл сохранила Ллойду жизнь. В конце концов, не ей это решать — это не ее месть. Но пройти мимо этого придурка просто так вампиресса тоже не могла. Пришлось припадать ему хороший урок.
"По крайней мере, жуткая головная боль с утра ему точно обеспеченна", — злорадно подумала Долл, — "Хотя… Боже, как плохо-то… боюсь, мне тоже. Ну и ладно, оно того стоило! Жаль только, что Лили я не могу ничего рассказать…"
Но, простой мигренью Ллойд точно не отделается! Во-первых, Долл выпила очень много его крови — не настолько, чтобы убить (Хотя, всякое случается…), но чтобы причинить ему максимальную боль. Обычно укус даже приятен, но только если сам вампир этого хочет. А вот если он захочет причинить страдание, то донор будет мучиться. К тому же, это было необходимо, чтобы сделать по-настоящему сильное внушение. Такое, которое продлится всю жалкую человеческую жизнь… Да, это было очень забавно. И справедливо — Ллойд получил то, что заслужил. Бедная Лили после расставания с ним не могла даже заговорить с другим парнем — ее начинала сразу же бить нервная дрожь. А Ллойд теперь будет испытывать ужас при виде любой блондинки. Представьте, сколько светловолосых девушек в Чикаго — на улице, в магазинах, кинотеатрах и клубах. И каждая из них будет для Ллойда самым жутким кошмаром… наяву. Конечно, придумывая "проклятие" для него, Долл не смогла не перевести все на себя любимую. Ведь она тоже была блондинкой, а то, что они с Ллойдом жили в двух шагах друг от друга… О, какой простор, чтобы как следует его помучить!
Ладно, возможно, это было не очень хорошо. Но разве Ллойд хорошо поступил с Лили и еще, черт знает, сколькими девушками? Нет, нет и еще раз нет! "Будем считать это маленькой репетицией моей главной мести", — подумала Долл.
…И все-таки, вампиресса испытывал чувство огромного удовлетворения, при мысли о том, что хоть один моральный урод, наконец-то, получил по заслугам.
"Кто знает, может мне и придется когда-нибудь расплачиваться за это… Но, честное слово, я ни капли не жалею о том, что сделала!". Долл всерьез задумалась о наказании. Нет, даже о НАКАЗАНИИ. Если ад и рай существуют… Ну, ей об этом можно не волноваться — небеса-то вампирессе точно не светят. Хотя, это было бы забавно — ангелок с нимбом, крылышками и клыками. Ну да, фантазия у Долл всегда была развита. Порой, даже слишком.
…Ну, все — все лишние мысли прочь из головы! Вот уже и двери клуба.
Глава 5. Чувства или фарс?
Подойдя ближе, Долл с удовольствием заметила, что взгляд охранника (правда, не того же самого, что вчера) затуманен и отстранен. Значит, какого-то вампира или вампирессу не захотели пускать внутрь. "Пожалуйста, пусть это будет Беатрикс!" — с надеждой подумала Долл. Она уже не боялась подобных себе, просто сейчас ей была необходима только вампиресса из Сан-Франциско.
Без проблем перешагнув порог и оказавшись внутри клуба, Лера сразу же перестроилась на зрение "летучей мыши" — так будет проще найти кого угодно в этой толпе. И вампирские глаза не подвели ее. Глухая, мрачная какофония, которая исходила от большинства людей резко контрастировала с серебряной чистой и звонкой мелодией, исходящей от бессмертных. И такая была в зале только одна. Долл уверенно устремилась к светлому сиянию, не обращая внимания на недовольство людей, которых задевала или толкала в спешке.
— О, Мария, рада тебя видеть! — голос Беатрикс представлял собой смесь лазоревого и нефритового оттенков — значит, слова были абсолютно искренними и радостными. Долл моргнула, чтобы отключить сверхзрение. Это, как минимум, невежливо — не стоит слишком уж любопытствовать, как относится к тебе собеседник, практически залазить ему в душу.