Но, пути судьбы зачастую невероятно запутаны, и брату с сестрой удалось найти друг друга в Египте. Тогда Флай спасла жизнь парню, на которого набросился чересчур прыткий лилим. Разумеется, в тот момент она и не предполагала, что избавила от смерти своего родственника. Это выяснилось почти сразу после того: у магических существ развито чутье на подобные вещи. В то время Флай еще не стала такой, как теперь — отчаянной и слишком уж гонящейся за убийством вампиров. Он и сейчас не была сломлена в буквальном смысле, но с тех пор, как она лишилась большей доли своих способностей, да еще и при таких трагических обстоятельствах… Антон не мог винить ее, несмотря на то, что не одобрял чрезмерной жестокости… пусть даже речь и шла о нежити. Они должны были просто выполнять свой долг, а ни в коем случае, не упиваться Охотой. Флай не разделяла убеждений брата: даже подобие жалости к вампирам казалось ей всего лишь досадной слабостью, которую она не могла себе позволить.
В последнее время, Антон не раз ловил себя на мысли: а не лучше им было разойтись совсем и продолжить жить, как до встречи? Каждый бы действовал своими методами, не испытывая необходимости оглядываться на спутника… В конце концов, и он, и сестра, уже достаточно опытны, чтобы справиться с Охотой в одиночку…
Но Антон не мог бросить сестру. Просто не мог. Он начал чувствовать в ней что-то нехорошее, темное… Слишком уж тонка грань между "добром с кулаками" и злом, а они с Флай и так подошли к этой черте слишком близко. И если бы он ушел сейчас… Нет, это было бы глупо и жестоко, по отношению к ней. Тем более, что, несмотря на все взаимные подколы и придирки, за прошедшие века брат с сестрой сильно привязались друг к другу. И разойтись сейчас было бы непростым шагом для них обоих.
В любом случае, голову Антона занимали совсем другие мысли. Да, черт возьми, что такое с ним сотворила эта девчонка!? То есть вампиресса… Она была врагом, опасным и темным существом. Антон уничтожал ей подобных… сложно сказать, сколько лет, да это и неважно. По всем законам природы и логики он должен был, если не ненавидеть Леру, но уж избегать, так точно. Но почему же только один раз взглянув на хрупкую блондинку, Антон испытал непреодолимое желание защищать ее — вечно?
И сегодня… Что потащило его на ночные улицы Чикаго? Что привело к ней? Антон отдал бы все, чтобы узнать ответы на эти вопросы. Ведь он и сам не знал: что и зачем. Каким-то чудом ему удалось отыскать девушку, ставшую его наваждением… ну и что? Она испугалась, даже не видя Антона — чутье вампира, чутье, которое веками впитывалось в бессмертную кровь, заставило ее бежать от Охотника, хоть и сама она вряд ли знала о том, что и вампиры не всесильны. Немногим известно об Охотниках на нечисть — ведь почти все вампиры умирают, прежде чем успеют поделиться новой информацией с другими. Большинство же имеют о них лишь смутное представление, в основном базирующееся на кино-штампах — Баффи, Блейд… Разумеется все эти персонажи сериалов не имеют практически ничего общего с реальностью. В прочем, а кому сейчас нужна достоверность? Зрелищная картинка куда важнее.
В общем, Лера сорвалась с места, как только разглядела в темноте сверкающие глаза Охотника. А он не стал ее догонять. Хотя, безумно этого захотел.
Вместо этого он пешком поплелся домой к сестре, обессиленный и опустошенный… как будто, убегая, вампиресса случайно унесла с собой частичку его сердца. В глубине души Антон знал, что не обретет покой, пока… "Пока… Что?" — жадно спросил он у себя. Но ответа не последовало. Улицы Города Ветров равнодушно шумели тысячей голосов, но, ни один из них не желал говорить с парнем, одиноко бредущим по темным улицам. Никому не было дела до его терзаний и сомнений. А, впрочем, так было с начала времен, почему что-то должно измениться теперь. Он всегда был одинок, и когда был действительно один, и позже — когда отыскал Флай. И как можно привязаться к кому-то, когда века проходят, не касаясь тебя? Одиночество — всего лишь расплата за вечную жизнь. И всегда будет что-то… чувство неудовлетворенности, пустота внутри… нечто, терзающее всех, кому уготована тяжелая доля бессмертия. И это не пройдет, не исчезнет никогда, сколько бы веков не прошло, а наоборот — будет крепнуть с каждым часом и с каждым днем, пока ты не пожелаешь избавления. Избавления — конца всего… который тебе не суждено обрести. Бессмертные не могут обрести вечный покой естественным образом; только насильственная гибель может завершить их длинный земной путь. И вот тогда наступит окончательный конец. Потому что для тех, кто зовется Бессмертными — какого бы вида они не были, и откуда бы не черпали свои силы — для них не уготовано Вечности. Умерев однажды, они уже не вернутся вновь, а исчезнут в забытье, из которого не дано возродиться.