Особенно им нравилось посещать на рынке ювелирные лавки, в которых продавались настоящие шедевры: римские ювелиры издавна славились своим искусством.
Продавцы быстро заприметили Беренгарию и Джоанну и, уже считая их своими постоянными покупательницами, наперебой расхваливали свой товар.
И вот однажды, когда три молодые женщины зашли в лавку золотых дел мастера, Беренгария заинтересовалась кольцом с большим изумрудом.
Она повертела его в руках, примерила на палец, но все же вернула ювелиру со словами:
— Оправа чудесна, но камень с изъяном.
— Я вижу, вы разбираетесь в драгоценных камнях, сеньора, — одобрительно заметил ювелир.
— Может, вставить в эту оправу какой-нибудь другой камень? — предложила Джоанна.
— О да! — вскричал ювелир. — Я как раз приобрел великолепные камни. Погодите, сейчас принесу!
Он исчез в глубине лавки и вернулся с поясом, который был украшен множеством сверкающих драгоценных каменьев.
— Вот, полюбуйтесь… Мне только что принесли, — начал ювелир, но не договорил, потому что Беренгария пошатнулась и непременно упала бы, если бы Джоанна не подхватила ее под руки.
— Тебе дурно? — испугалась Джоанна.
— Да… голова закружилась, — прошептала Беренгария. — Но это все пустое… Позвольте взглянуть на пояс.
— Пожалуйста, сеньора! Камни изумительные. Я на своем веку таких почти не видывал.
Беренгария долго разглядывала пояс…
— Обратите внимание на этот изумруд, сеньора, — продолжал нахваливать свое приобретение ювелир. — Где вы видели камень такой чистоты? И, между прочим, я за него много не попрошу. Человек, продавший мне этот пояс, не знал его истинной цены. Так что я купил его по дешевке и могу позволить себе не брать с вас дорого.
Однако Беренгария молча вернула ему пояс и обратилась к Джоанне:
— Пойдем домой. Мне нехорошо.
— Да-да, пойдем, — заторопилась Джоанна и добавила, поглядев на ювелира: — Мы вернемся, когда моей сестре полегчает.
Они вышли на улицу.
— Что с тобой, дорогая? — озабоченно спросила Джоанна.
Беренгария медленно ответила:
— Этот пояс… он мне хорошо знаком. Я столько раз его видела на Ричарде. Он и когда прощался со мной, тоже его надел…
— Но что это значит? — нахмурилась Джоанна.
— Не знаю. Но мне очень тревожно.
— Может, это какой-то другой пояс?
— Нет. Существует только один такой пояс.
— Тогда, значит, Ричард подарил его, а этот человек продал свой подарок.
— Возможно… — задумчиво произнесла Беренгария, — но я опасаюсь, что с Ричардом стряслась беда.
Сэр Стефан пришел в ужас, когда королевы поведали ему о случившемся. Поначалу его, правда, больше испугало то, что королевы выходили на улицу без охраны.
— Впредь я буду приставлять к вам двух телохранителей, — предупредил Стефан.
— Чтобы все догадались, кто мы такие? — запротестовала Джоанна. — Но тогда какое это приключение? Тут весь интерес состоит в том, что нас не узнают.
— Я умоляю вас соблюдать осторожность, пока мы не побеседуем с папой, — продолжал настаивать Стефан.
— Ну хорошо, — согласилась Джоанна. — А что вы скажете о поясе?
— Если пояс и вправду принадлежит королю…
— Да-да! В этом нет сомнений! — воскликнула Беренгария. — Я его прекрасно помню.
— Давайте я схожу к золотых дел мастеру, — предложил Стефан, — и попрошу показать мне драгоценные камни. А когда он достанет пояс, поинтересуюсь, у кого он его купил.
— А если это и вправду пояс Ричарда? — дрогнувшим голосом спросила Джоанна.
— Может быть, король отдал его кому-то.
— Такую дорогую вещь? Кому?
— Вот это мы и должны выяснить, — сказал Стефан.
Он сходил к ювелиру и, вернувшись, подтвердил, что пояс действительно принадлежит Ричарду. Золотых дел мастер приобрел его у купца, приехавшего из Австрии.
— Следовательно, Ричард был там! — в ужасе вскричала Джоанна.
Все остолбенели. Как мог Ричард оказаться в Австрии? Ведь Леопольд его ненавидит. Он никогда не простит короля за то унижение, которое испытал в Аккре. Да и вторая стычка с Ричардом наверняка запомнилась ему навечно. Ричард ведь тогда ударил его на глазах у солдат.
У всех душа была не на месте.
Сэр Стефан строго-настрого запретил Джоанне и Беренгарии заглядывать к ювелиру. Однако они не утерпели и все-таки сходили к нему. Правда, в сопровождении двух слуг. Это была уступка Стефану.