Если? Что значит «если»? Почерк-то знакомый! Кому, как не ему, знать руку Филиппа! Но… неужели Филипп, этот нежный, заботливый друг, мог такое о нем написать?!
В сердце Ричарда закралось сомнение.
Нет… Он должен как можно скорее объясниться с Филиппом. Пока все не выяснится, ему не будет покоя.
Ричард поспешил дальше, на прощание заверив Танкреда:
— Я не предатель и не нарушу мирный договор. Хотя, признаюсь, мне трудно поверить в подлинность этого письма. Ведь наша дружба с королем Франции испытана временем.
— Я предъявил тебе доказательство, — пожал плечами Танкред. — Больше я ничего не могу добавить.
Ричард во весь опор поскакал в Мессину.
Едва добравшись до города, он послал одного из своих рыцарей к Филиппу, чтобы договориться об аудиенции.
Однако посланник вернулся с досадным известием, что Филипп уехал в Катанию, полагая, что Ричард все еще гостит у Танкреда.
Ричард сердито закусил губу. Значит, они разминулись… Да, но с какой стати Филиппа понесло в Катанию? Одно из двух: либо он испугался, что Танкред расскажет о его кознях, либо приревновал и поспешил вклиниться между ними, пока их приязнь не переросла в нечто большее.
Впрочем, долго ломать голову Ричарду не пришлось, потому что вскоре Филипп вернулся в Мессину.
Ричард не стал ходить вокруг да около.
— Итак, ты плетешь с Танкредом заговоры против меня? — с места в карьер начал он.
Филипп опешил.
— Я? Да ты что?
— Не прикидывайся. Мне все известно! Ты подстрекал Танкреда устроить ночью мятеж и обещал ему свою помощь.
— Что за чушь? Кто тебе это сказал?
— Сам Танкред.
— Он лжет! — В глазах Филиппа зажегся гневный огонь.
— Не думаю. Это очень похоже на правду.
— Значит, его слова кажутся тебе весомей моих?! Да ты с ним еле знаком, а я столько лет доказывал тебе свою любовь и верность!
— Я был введен в заблуждение.
— Да, Танкредом!
— Мне бы очень хотелось верить, что это так.
— Господи, да неужели какие-то наговоры…
— Это не наговоры. Танкред показал мне письмо. Оно у меня. Ты пишешь, что, ежели он восстанет против меня, ты его поддержишь. Ты хотел меня убить.
— Ричард! Как ты можешь верить такому дикому вздору? Сам посуди: мы затеяли поход. Зачем мне сейчас уничтожать союзника?
— Ты хочешь быть единственным победителем. И вдобавок жаждешь заполучить Нормандию.
— Господи, да при чем тут Нормандия? Мы же сейчас на Сицилии.
— Если ты меня одолеешь, защищать Нормандию будет некому. Мой брат Джон — никудышный вояка. Кто встанет на твоем пути? Может быть, трехлетний Артур? Нет, Филипп, ты лживый, коварный, расчетливый.
— Покажи мне письмо, — потребовал Филипп.
— Изволь. Полюбуйся на неопровержимые доказательства своей измены.
Ричард протянул Филиппу письмо. У того глаза на лоб полезли от изумления.
Если он и играет, то очень умело, невольно подумал Ричард.
— Но это чудовищно! Уму непостижимо… — пролепетал Филипп. — Я… да не писал я этого! Ричард, как ты мог подумать, что я способен на такую подлость?!
— А что мне было думать? — проворчал Ричард. — Или прикажешь не верить собственным глазам?
— Меня до глубины души ранят твои подозрения.
— Вот как? Может, еще скажешь, что это не твой почерк?
— Я скажу, что это очень умелая подделка. Настолько умелая, что мне и самому легко было бы обмануться. Но я не писал ничего подобного! Не писал, слышишь?
— И готов поклясться?
— Богом клянусь, не писал!
Ричард подозрительно прищурился. Набожность Филиппа вызывала у него порой серьезные сомнения. Он подумал, что, в сущности, до сих пор не знает своего друга. Впрочем, может, именно в этом и состоит секрет их взаимного притяжения? Он Филиппа не понимает, а Филипп, напротив, знает его как облупленного.
Внезапно Филипп рассердился. (Или притворился, что сердится?)
— Да как ты смеешь во мне сомневаться, Ричард?! — негодующе вскричал он. — Разве я давал тебе повод?
— По-твоему, этого письма недостаточно?
— Говорю тебе, письмо подложное!
— Не знаю, не знаю… Почерк твой.
— Это искусная подделка! Как же ты меня оскорбляешь своими подозрениями!
— А что, прикажешь не верить доказательствам?
Филипп устало вздохнул, подошел к окну и довольно долго стоял, повернувшись к Ричарду спиной. Потом резко обернулся и выкрикнул, сжав кулаки:
— Я вижу, ты нарываешься на ссору! Это письмо — лишь повод! Ты прекрасно знаешь, что я не мог написать его, и просто хочешь прикрыться им, чтобы завуалировать свои истинные намерения.