Ричард вскинул голову и недоуменно нахмурился.
— Да, да! — продолжал наступать Филипп. — Признавайся, ты затеял все это из-за Алисии? Ты не желаешь на ней жениться, поскольку тебе приглянулась другая принцесса, которая ждет не дождется, когда ты ее позовешь. Мне все известно, не отпирайся! Ты не отваживаешься сказать напрямик: «Я хочу расторгнуть помолвку с твоей сестрой», и вместо этого ищешь ссоры.
— Я не скрывал от тебя, что не могу жениться на твоей сестре.
— Почему? Она твоя невеста.
— Королевская подстилка!
— Но-но, Ричард! Не забывайся! Ты говоришь о сестре своего сюзерена.
— Правда глаза колет, да? Я не женюсь на твоей сестре, Филипп.
— И тем самым оскорбишь французский королевский дом.
— Все равно я на ней не женюсь. Это мое последнее слово!
— В таком случае будем считать, что Алисия подала тебе прекрасный повод до конца жизни оставаться холостяком, — неожиданно рассмеялся Филипп. — Ведь пока твоя помолвка с ней не расторгнута, ты не можешь обвенчаться с другой. Бедняжка Алисия! — глаза Филиппа злорадно вспыхнули. — Сперва она верой и правдой служила твоему отцу, а теперь… и тебе.
Ричард тяжело задышал. Видя, что надвигается гроза, Филипп примирительно положил ему руку на плечо.
— Ладно, так и быть! Я помогу тебе выйти из затруднительного положения. Уж очень мне обидно, что ты поверил в мою измену. Не будем ссориться по пустякам, Ричард. Давай договоримся: ты впредь не слушаешь Танкреда, а я освобождаю тебя от обещания, данного Алисии. Женись на Беренгарии, пусть она зачнет от тебя ребенка, а мы с тобой с легкой душой отправимся в Аккру.
— Ты… ты позволяешь мне расторгнуть помолвку?
— Да. Алисия вернется во Францию, где непременно найдется дворянин, который почтет за счастье на ней жениться. А ты, Ричард, волен распоряжаться собой по своему усмотрению. Скажи… эта Беренгария… она что, очень красива?
— И красива, и элегантна.
Филипп кивнул.
— Что ж, я за тебя рад. Мы заключим письменный договор. Пусть весь свет знает, что твой разрыв с Алисией не повредил нашей дружбе.
Они выпили за примирение и принялись строить радужные планы на будущее. А спустя несколько дней короли обнародовали договор, согласно которому Ричард мог жениться на ком угодно, однако обязан был уплатить королю Франции три тысячи дукатов отступного и отдать некоторые спорные земли.
Ричард подписал этот договор без малейших колебаний. Королева Альенор то и дело присылала к нему гонцов, сетуя, что Англия слишком долго остается без правителя: мало того, что самого короля нет на месте, так еще и она вынуждена отсутствовать! А между прочим, в королевстве немало честолюбцев, которые не преминут воспользоваться удобным случаем и попытаются захватить власть. Сколько можно тянуть? Ей пора возвращаться на родину, но не может же она бросить принцессу Беренгарию на произвол судьбы!
«Нужно безотлагательно сыграть свадьбу, — писала в посланиях сыну Альенор. — Тогда Беренгария будет сопровождать тебя, а я спокойно возвращусь в Англию. Что же касается Джоанны, то ее нельзя оставлять на Сицилии. Танкред не внушает доверия. Кто знает, как он будет с ней обращаться, когда тебя не окажется рядом и бедняжка лишится твоей поддержки?»
Хорошенько поразмыслив, Альенор решила, что Джоанне лучше всего было бы поехать вместе с Беренгарией и Ричардом. Джоанна стала бы наперсницей молодой королевы, и поглощенный битвами Ричард был бы спокоен, зная, что его супруга не страдает от одиночества.
Ричард одобрил это мудрое решение и написал матери ответ, попросив привезти Беренгарию в Мессину.
СВАДЬБА ОТКЛАДЫВАЕТСЯ
Взалив, над которым возвышался грозный Везувий, пришла зима, и, выглядывая по утрам в окошко, Беренгария глядела на блестящую воду и тоскливо спрашивала себя, когда же придет долгожданное письмо.
Так она прождала всю зиму. Мало-помалу будущая свекровь Беренгарии тоже начала терять терпение. Королева Альенор ненавидела праздность. Она с удовольствием отправилась бы на Сицилию, не дожидаясь приглашения Ричарда, однако понимала, что этого делать не следует.
Беренгария часами сидела, склонившись над вышиванием, а Альенор тем временем читала ей вслух или пела, наигрывая на лютне. Но, несмотря на то, что Беренгария любила вышивать и слыла искусной мастерицей, а Альенор давно снискала себе славу прекрасной поэтессы и музыкантши, это времяпрепровождение не доставляло им сейчас радости.