Наташи! Вспомнилось!
— С-сука! — глухо сказал я и ударил кулаком о стену, рядом с головой призрака, — тварь!
— Не смей! — человек вцепился в мой плащ, и я увидел закушенную губу и белые, от бешенства глаза, — не смей осуждать её, ты, кровожадная гадина!
— По её вине погибла Леся! — я отшвырнул Пашу прочь, — да и ты тоже, идиот!
Галлюцинации становились всё назойливее: я ощущал запах человека и его прикосновения так, словно он действительно стоял рядом.
— Во имя милосердной Земмы! Какое дерьмо тут происходит? — толстяк в одежде, усыпанной мукой изумлённо уставился на меня из полуоткрытой двери, — Какого Горделя ты ломаешь стены моей пекарни?
Ломаю? Дьявол! Оказывается, я пробил кулаком отверстие в стене и теперь оттуда неторопливо вываливались дымные кольца с запахом пряной выпечки. Омерзительно!
Повар хотел продолжить, но быстро осознал один важный факт: я на голову выше и гораздо шире в плечах.
— Я позову стражу! — пискнул он и торопливо спрятал за спину широкий кухонный нож, — у меня есть знакомые, знаешь где?
— Человек, оставь меня в покое! — я уже почти не соображал, какую хрень несу. Нужно срочно взять себя в руки, — занимайся своими булками.
Я сцепил зубы и быстро зашагал прочь, оставив позади проклятия и угрозы осмелевшего повара. Группа людей, в пышных меховых одеждах, изумлённо наблюдавшая за происходящим, шарахнулась в сторону. Какой-то холёный толстяк с бородкой, заплетённой в косички, пробормотал странную фразу: «Наверное, фокусник с востока».
Нужно передвигаться по менее многолюдным местам, пока «фокусник» не сотворил таких фокусов, от которых и самому страшно станет. Да и отвык я от большого количества людей. Грани, по которым мы странствовали последнее время, не могли похвастаться таким количеством этих животных.
— Последствия порчи, — прошептал бесплотный голос, — она близко. Внутри.
Ощущая, как мир идёт рябью, я остановился на краю большой площади, заполненной горожанами обоих полов и любого уровня достатка. Нашёл, значит, малолюдное место. Молодец.
Ладно. Для начала необходимо осмотреться.
Аккуратные плоские плиты под ногами выгодно отличались от того ужаса, по которому я шагал до сих пор. Грязи практически не было, а деревья и кусты, как ни странно, выглядели ухоженными. В каждом здании можно было наблюдать одну, а то и две двери с разноцветными вывесками, надписи на которых недвусмысленно указывали на питейный характер заведения. Возле каждого бара, или как это здесь называлось, я заметил небольшую огороженную площадку, с навесом, защищающим от осадков. Судя по свежему сену, тут должны были столоваться животные, доставившие посетителей. Однако, кроме людей, других животных на площади не было. Внезапно я заметил движение в одном из этих стойл. Присмотревшись, я едва не начал хохотать в полный голос. Вот ведь как, отчасти я оказался прав: внутри отдыхали животные — те, которые уже успели набраться под завязку и не смогли принять вертикальное положение. Остроумно, чёрт побери!
Кроме того, на площади имелись: прогуливающиеся прохожие, все — приличного облика, никакой нищеты с окраин; охранники у стойл, с короткими дубинами в руках — следили, чтобы никто не нарушил пьяный сон утомившихся гуляк и городские стражники у каждого выхода на площадь. На моих глазах один из солдат дал пинка какому-то оборванцу, вознамерившемуся прошмыгнуть в общество приличных людей.
Стоило мне приблизиться к охранникам, как один из них толкнул товарища локтём в бок и кивнул на меня. Тот прищурился и окинул взглядом, не пропустив ни поношенного плаща, ни запылённых сапог. Мне позарез было нужно перейти эту площадь, не погружаясь вновь в запутанный лабиринт трущоб, однако очень не хотелось поднимать шум, истребляя городскую стражу.
Я надвинул капюшон поглубже и сделал несколько шагов вперёд, надеясь на благоразумие солдат. Тот, который первым заметил меня, попытался преградить дорогу, но его напарник внезапно ухватил товарища за рукав куртки и потянул к себе, яростно шипя ему в ухо какие-то ругательства. Пока они сипели, я спокойно прошёл мимо и оказался среди мирно прогуливающихся пар.
Здесь были женщины. Много женщин. Слишком много, учитывая то, чем одарила меня Галя.
На площади играла музыка: какой-то небольшой оркестрик самозабвенно издевался над своими инструментами, продуцируя нечто вроде местного варианта ланжа. Однако всё разом начало ломаться, когда большинство пар внезапно остановилось. Женщины прекращали прогулку и начинали вращать головами, пытаясь отыскать источник мощного влечения. Некоторые пытались ослабить шнуровки на груди, другие опускали декольте, а в особо тяжёлых случаях, бросали руки партнёров и точно сомнамбулы шли в мою сторону. Галя, чёрт бы тебя побрал!