Крису хочется смеяться, потому что внутри разливается тепло. В груди будто затаилось солнце, нежным котенком свернувшееся возле сердца. На губах все еще чувствуется прикосновение чужих губ. При одном лишь воспоминании о поцелуе с Тао, кажется можно преодолеть гравитацию и взлететь в небеса. Любовь пульсирует вместе с кровью по венам, заполняет мысли, опьяняет и действительно сводит с ума. Как бы Крис не хотел расставаться с Тао ни на секунду. Чувствовать его рядом, держать за руку и любить, просто любить, окружая нежностью и лаской. Если бы они только не были машинами, сколько бы всего они тогда смогли!
Крис улыбается, вспоминая покрасневшие от смущения щеки Тао, когда они прервали их поцелуй и бесконечно шептали друг другу: «Я люблю тебя».
Открыв дверь в дом, Крис снимает ботинки и проходит в гостиную, направляясь на кухню, готовить ужин.
Он старательно прячет улыбку, чтобы сыграть роль машины и не вызвать подозрения, но стоит ему войти в комнату, как он останавливается на пороге. В кресле напротив входа сидит господин О, на диване сбоку от него Сехун и госпожа О.
Все трое при появлении парня устремляют в его сторону мрачные взгляды.
— Рад, что ты, наконец, вернулся со своего свидания, Крис.
Крис сглатывает. Хорошее настроение мигом сходит на нет.
— Даже ничего не скажешь?
— Я не знаю, что вы желаете услышать.
Мужчина хмурится.
— Признаюсь честно, ты крайне разочаровал меня, Крис. Сехун сказал, ты целовался с парнем. Машиной.
Крис бросает быстрый взгляд в сторону Сехуна. Он не ожидал, что парень может решить найти его и увидит их. Подобное было просто невозможно предсказать, ведь Крис был уверен, что Сехун вновь будет с друзьями.
— Все ещё молчишь? Тогда что ты скажешь об этом?
Господин О вытащил из кармана пульт поворачивая его лицевой стороной к Крису и демонстрируя мерцающую цифру «0». Крис опускает голову вниз.
— Мне нечего сказать в свое оправдание. Но я собирался вернуть сегодня все так, как было.
— Неужели? Ты заигрался в человека, Крис.
Сжимая руки в кулаки, Крис поднимает на мужчину пылающий яростный взгляд.
— Я стал машиной не по своей воле. Это твоя ошибка!
— Замолчи!
— Ну же! Расскажи всем, что приписал мне то, чего не было! Я не был болен!
— Замолчи, Крис! — женщина вскочила на ноги.
Слезы выступают на глазах Криса. Стараясь сдержать их, он смаргивает, но они скатываются по щекам. Это действует как спусковой крючок, и они струятся ровным потоком. Крис в отчаянье кричит:
— Почему? Почему вы относитесь ко мне как к вещи? Это ваша ошибка, а не моя. Я же…
— Довольно!
Мужчина резко поднимает шкалу пульта контроля вверх, останавливая на шестидесяти. Крис глубоко вдыхает. Боль во взгляде застывает, словно прячась под корочкой льда.
— Сейчас ты вернешься в свою комнату до принятия решения о твоей дальнейшей судьбе. Тебе запрещено покидать пределы дома и вступать в контакт с кем-либо кроме членов нашей семьи, любым возможным способом. Иди!
Крис разворачивается, выходя из комнаты.
Сехун смотрит ему вслед. Он впервые видел, что Крис так плачет и это не дает ему покоя.
— Папа, может, не стоило так…
— Сехун, — парень осекается, — На сегодня достаточно разговоров. Отправляйся к себе. Уверен, тебе есть чем заняться.
— Да, отец.
Сехун поднимается, выходя из комнаты. Мужчина устало закрывает глаза ладонью. Его супруга опускается на диван.
Спустя несколько минут, вздыхая, господин О убирает руку от лица.
— Это зашло слишком далеко. И с этим нужно что-то делать.
— Ты знаешь, я давно говорила об этом.
— Они не поймут.
— Тебе самому хочется видеть всё это!
Мужчина трет подбородок, прячет лицо в ладонях, раздумывая и сомневаясь, но в итоге смиренно кивает.
— Возможно, так и правда будет лучше. Завтра я позвоню им с утра.
Женщина поджимает губы и, поднимаясь, выходит из комнаты.
Господин О откидывается на кресле, запрокидывая голову назад. Спустя столько лет ему приходится расплачиваться за собственные ошибки, но плата оказывается непомерно высока.
*
Сехун сидит в своей комнате у окна, глядя на начинавший моросить дождь. Он не знает о решении его родители, но и без предсказаний понятно, что ничего хорошего не будет. В ушах звенит голос отчаявшегося Криса, а перед глазами стоит вид целующихся парней.
Психуя, Сехун дергает головой, ударяясь об стену и тут же чертыхаясь.
Он не оправдывает себя за многие поступки. Он сожалеет, что злясь, посмел поднять на Криса руку, что часто срывался и кричал на него, просто потому что знал — Крис никогда не ответит, не даст сдачи, даже не возразит. И это выводило его сильнее всего из себя. Он хотел видеть эмоции Криса, то, как он злится, как радуется, как смеется, но все это досталось какой-то машине. Крис всегда был рядом, но при этом бесконечно далеко, так что хотелось плакать, кричать и ломать все вокруг. Всю жизнь Сехун видел только спину Криса, когда он мыл, убирал, что-либо делал. А он просто хотел, чтобы Крис посмотрел на него и увидел не избалованно ребенка, а его настоящего — человека нуждавшегося в нем. Ему было бы достаточно обними его Крис хотя бы однажды по-настоящему крепко, а не механическим сдержанным жестом.
Сехун притянул колени к груди и положил сверху голову, хмуро глядя на улицу. Он думал о своем признание родителям, о том, что Крис уже не просто ходит на прогулки, а встречается с машиной и проявляет по отношению к нему чувства.
Был ли его поступок верным или нет?
Все чего Сехун желал это оградить Криса от постоянного напоминания, что он машина. Парень надеялся, что как только он окончит университет и переедет от родителей он заберет Криса с собой, отключит эту чертову систему контроля и позволит ему стать самим собой. Надо было подождать всего лишь пару лет, но это оказалось невозможно.
Если Крис не нужен его родителям, то он нуждался в нем с самого рождения. Сехун еще помнит те редкие моменты из детства, когда не родители, а именно Крис помогал ему с домашним заданием, лечил во время простуды, читал сказки на ночь, прикрывал за шалости.
Встав со своего места, Сехун выглянул в коридор. Как обычно, мать была в спальне, пока отец сидел в своем кабинете. Быстро шмыгнув по коридорам в дальний конец дома, он вошел в комнату Криса. Машина лежала на постели, глядя в потолок. Пройдя до нее, Сехун опустился на край кровати.
— Наверное, ты злишься на меня?
Крис повернул голову.
— Машины не способны злиться.
— Врешь. Могут. И ты злишься.
— Зачем ты рассказал им?
— Потому что тот парень уничтожит тебя! Неужели ты не понимаешь это!
Крис закрывает глаза. Сехун ждет, что он хоть что-то скажет, но машина молчит, и парень нарушает тишину первым.
— Я не понимаю это. Зачем ты ходил к нему? И ты целовал его! Ты целовал парня, машину!!! Почему?
Крис улыбается уголками губ, открывает глаза и смотрит на Сехуна так, как никогда прежде не смотрел. Мягко, с нежностью.
— Ревнивый, глупый ребенок. Я люблю Тао. А он любит меня. Это естественно желать целовать того, кто тебе дорог.
— Но он парень!
Крис понижает голос до шепота.
— Да, но разве это имеет значение? Пойми, Сехун, — Крис садится на постели, — Любят не за пол или возраст, не за социальный статус или шаблон поведения. Любят просто за то, что ты есть. За то, что ты являешься самим собой со всеми преимуществами и недостатками. Остальное значения не имеет, потому что это просто мишура. Ни одна искусственная лампа не заменит тепла и света пламени настоящего огня. Надеюсь, ты сможешь когда-нибудь это понять и полюбить.
Сехун опускает взгляд, задумываясь над словами Криса. Машина слегка ерошит его волосы, привлекая к себе его внимание.