— Ты так быстро вырос.
— Крис…
— Тебе стоит вернуться к себе. Все будет в порядке. Иди.
Сехун хмурится, но послушно поднимаешься и уходит. Крис перестает улыбаться, глядя на закрывшиеся двери.
— У тебя все будет в порядке…
Машина ложиться на постель, закрывая глаза. Из-под сомкнутых век стекают слезинки, но на губах царит легкая полуулыбка. Крис вспоминает минувший день.
Он ни о чем не жалеет.
*
Утро нового дня ни чем не отличалось от каждого предыдущего.
Крис поднимается раньше остальных, запускает робота уборщика, открывает шторы на окнах, впуская в комнаты лучи восходящего солнца, регулирует уровень работы кондиционеров, повышая влажность, а после готовит завтрак.
На календаре суббота, выходной день, а значит, обитатели дома встанут позже обычного.
О предыдущем дне ничего не напоминает, кроме неясного чувства внутри. Крис догадывается, что его ожидает, но старается лишний раз об этом не думать, потому что, еще впервые признавшись Тао в любви, он начал к этому готовиться.
Время пролетает незаметно, и спустя час уже готова фруктовая каша, свежеиспеченные хлебцы, сварен кофе, нарезан салат.
Расставляя тарелки на столе, Крис останавливается, поворачивая голову и выглядывая в окно. Порывом ветра с ближайшего дерева срывает несколько листьев, которые, кружась, опускаются вниз.
Конец сентября. Еще пара недель и деревья останутся обнаженными, усыпав, вызолачивая, своей листвой аллеи парка. Жаль они с Тао уже не смогут по ним прогуляться. Они вообще больше не смогут когда-либо прогуляться вместе вновь.
Машина смотрит на высвечивающийся на холодильнике циферблат часов. Время начало десятого, а значит, скоро все должны понемногу просыпаться. Словно в ответ на эти мысли на кухню, потирая глаза, входит Сехун.
— Доброе утро.
— Доброе. Кофе?
Парень сонно кивает и Крис наливает бодрящий напиток, ставя его перед ним на стол, после заканчивая расставлять на столе корзинки с хлебцами и печеньем.
Усаживаясь за стол, Крис принимается завтракать. На кухню подходят мужчина и женщина, бросившие мрачные взгляды в сторону машины. Завтрак проходит в тишине.
Закончив с едой, Крис остается на месте, ожидая услышать решение о своей дальнейшей судьбе.
Отодвинув от себя пустые тарелки, Сехун оборачивается к отцу.
— Я хотел сегодня сходить купить новую гитару, можно я возьму с собой Криса?
Господин О замирает с поднесенной ко рту ложкой, а после опускает её.
— Нет, Сехун.
— Пап, но он ведь все равно не сможет все время сидеть взаперти!
Мужчина вздыхает, откладывая столовые приборы.
— Это решение далось нам не просто, но… больше Крис не будет жить в нашем доме.
Сехун застыл, а после испуганно выдохнул.
— Что значит, не будет жить в нашем доме?
Оставив вопрос Сехуна без внимания, господин О повернулся к Крису, спокойно сидевшему сложив руки на коленях.
— Я только что звонил в службу контроля в отдел утилизации.
Машина сжала губы, а после, сглотнув, кивнула.
— Я понимаю. Мне следует взять с собой какие-либо вещи?
— Не думаю, что в этом есть необходимость. Они приедут приблизительно через полчаса. Будь готов.
Сехун подскочил со своего места.
— Но так нельзя! Крис должен остаться с нами!
— Успокойся, Сехун.
— Я соврал, ясно! Крис не целовался с парнем! И гулял один! Я все выдумал!
— Сехун!
— Да как вы можете избавляться от него! — губы парня задрожали, а из глаз полились слезы, — Он ведь член семьи!
Мужчина промолчал. Поднявшись со своего места, госпожа О, не глядя на Криса, обратилась к нему.
— Подождем их в гостиной. Идем.
Машина покорно поднялась со своего места. Бросившись к нему, Сехун вцепился в его руку.
— Я не позволю! Ему нельзя уезжать!
— Сехун, все нормально, — Крис вымученно улыбнулся.
— Неправда. Это неправда, Крис. Не заставляй себя улыбаться. Мама, папа, вы ведь понимаете, так нельзя! Нельзя!
— Хватит, Сехун!
— А то что? — парень гневно уставился на родителей, — Уничтожите и моё будущее? Как же я вас ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!
— СЕХУН!
Парень оглядел всех яростным взглядом и вдруг попятился к дверям, злобно цедя сквозь зубы.
— Это его вина. Это он виноват. Он поплатится. Он за это поплатится!
Крис дернулся к дверям.
— Сехун, нет!
Парень выскочил из кухни, выбегая из дома. Собравшуюся бросится следом машину, остановил властный оклик мужчины.
— Крис. Стой!
Крис закрыл глаза, глубоко дыша и сглотнув, обернулся.
— У меня будет просьба. Последняя.
Мужчина некоторое время молчал, а после кивнул, разрешая продолжить.
— Не трогайте Тао и его хозяина. Они уже точно к этому не имеют никакого отношения. Я никогда ни о чем не просил, но сейчас, я хочу только этого. Не причиняйте им вреда.
Господин О на выдохе вновь кивнул.
— Хорошо, Крис. И пойми, это единственная возможность исправить нашу ошибку.
Машина кивнула.
— Все нормально. Я подожду в гостиной.
*
Чонин сидит в кабинете, вертя в руках пульт Тао, и думая, как разительно изменилось его поведение с установкой отметки «нуля». Машина шутила и смеялась, но порой застывала, хмуро глядя в пустоту.
Писатель волновался, особенно после того, как решив сегодня ночью попить воды, услышав странные всхлипы из комнаты Тао. Зайдя внутрь и подойдя к его постели, он остановился в полуметре от кровати. Свернувшись в клубочек, машина плакала во сне. Ким не решился будить его и вернулся к себе, но до утра так и не сумел сомкнуть глаз. Увиденное не давало ему покоя.
Внезапно в коридоре слышится шум и, вскочив на ноги, Чонин, забросив по инерции пульт в карман, спешит к выходу и застывает на повороте.
Светловолосый юноша, которого Ким прежде видел с Крисом, левой рукой прижимает Тао к стене, а правую заносит для удара. Машина хмурится, но не сопротивляется, серьезно глядя в лицо парня.
— Все из-за тебя! Из-за тебя!
Голова Тао дергается от удара и Чонин подлетает к юноше, отталкивая от Тао.
— Что вы себе позволяете? Кто вы такой?!
— Иди к черту! Следил бы лучше за своей машиной!
— Либо убирайтесь, либо я вызываю полицию!
— Заткнись! — Сехун цедит слова сквозь зубы, отталкивая Чонина и, схватив Тао за ворот рубашки, рывком ударяет об стену, — Это ты! Ты, а не он должен умереть! Из-за тебя они убьют его! Утилизируют!
Тао словно просыпается, широко распахивая глаза и испуганно выдыхая.
— Крис…
Парень скрипит зубами, ударяя Тао в живот. Ким едва не виснет на его руке, удерживая от очередного удара.
— Прекратите!
Сехун стряхивает Чонина, яростно глядя на него полными слез глазами.
— Как вы не понимаете! Они убьют его из-за этого идиота! Убьют. Моего. БРАТА!
Писатель непонимающе замирает, глядя в лицо плачущего Сехуна, а после, будто ожидая пояснения, смотрит в сторону машины.
Тао плачет беззвучно, сжимая зубы и судорожно сглатывая, а после со всей силы отталкивает от себя юношу, отбрасывая его к противоположной стене, и выбегает на улицу.
Чонин срывается следом.
*
Крис обувается, под бдительным взглядом мужчины и женщины. Выпрямляясь, он выдыхает, глядя на них.
— Мне пора. Надеюсь, вы сдержите свое обещание.
— В этом можешь не сомневаться, — господин О хмурится.
Разворачиваясь, Крис делает шаг к двери, но останавливается, оказываясь в крепких объятиях.
— Прости нас, Крис. Прости, что все так получилось.
Выдыхая, парень запрокинул голову, глядя на потолок.
— Я не злюсь, хотя до сих пор не понимаю — зачем и за что. Но теперь это уже не важно. Мне пора, мама. …Я, правда, люблю вас, — последние слова даются особенно тяжело.