Тао, как и Чонин, проникается симпатией к этим лавочкам и магазинчикам. Продавцы в них обычные люди, а не роботы или машины. Они добродушно и приветливо улыбаются клиентам, и Тао даже забывает о своей каждодневной ноющей боли в груди. Не из-за болезни, а из-за чего-то неясного, того, чему и диагноза-то нет.
Заполнив доверху сумку продуктами, Тао отправляется в обратный путь.
Проходя мимо бакалейной лавки, он ненадолго останавливается возле витрины, рассматривая выставленные с обратной стороны стекла баночки с разноцветными специями и чаями, а после неспешно двигается вперед. Но он отходит лишь на пару метров, как кто-то, подбежав к нему со спины, резко разворачивает его, заключая в объятия, и заставляя испугано оцепенеть.
— Боже, Тао! Это, правда, ты?! Я думал, никогда тебя не увижу!
Спохватываясь, Тао принимается ёрзать, высвобождаясь.
— Что вы делайте?! Отпустите меня!
Вырвавшись, парень отталкивает незнакомца, для безопасности отходя на пару шагов назад. Перед ним стоит растерянный парень в джинсах, желтой рубашке, красном фартуке с логотипом бакалейной лавки и электронным бейджем с именем «Ву Ифань». Тао абсолютно уверен, что не знаком с человеком с таким именем, но глядя в потерянное лицо парня, его заметно потряхивает.
— Тао? Ты… не помнишь меня?
— Я вас вообще первый раз вижу, — юноша угрюмо хмурится и делает еще пару шагов назад, когда Ифань пытается приблизиться.
— В первый раз? Ты шутишь? Это же я — Крис! Как ты мог забыть?!
— У вас на бейдже другое имя. А я уверен, что не знаю никаких Ву Ифаней. И Крисов тоже!
— Это не смешно! Мы не виделись год. Ты не мог забыть! Дело же не в твоем контроле? — парень бросается вперед, хватая Тао за руку и разворачивая к себе спиной, — У тебя его нет!
Тао пугают эти прикосновения, как и такое отношение. Рывком освободившись от чужих рук, парень со всей силы толкает Ву в грудь, отчего он по инерции отшатывается назад, делая несколько шагов.
— Не прикасайся ко мне!
— Тао. Но это ведь невозможно.
— Я не знаю вас! Не помню! Поэтому оставьте меня в покое!
Тао злобно огрызается, его колотит дрожь и он, разворачиваясь, спешит прочь, переходя с шага на бег. Ифань до крови кусает губы, а после в отчаянье кричит ему вслед.
— Просто вспомни Криса, Тао! Умоляю, вспомни меня!
Тао несется сломя голову, голова пухнет от боли. В ней пульсирует только одно слово, которое будто скользит по сосудам бесконечной строкой.
Крис. Крис. Крис…
Парень забегает в дом, скидывая ботинки и шумно шагая вперед. В глазах все плывет.
— Тао? — Чонин выбегает на шум, — Что случилось?
Юноша проходит мимо писателя, вталкивая ему в руки сумку и на автомате выдыхая:
— Крис…
Ким застывает и оборачивается, в надежде спросить, что и как он вспомнил, но парень заваливается в туалет и склоняется над унитазом. Тао рвет.
Писатель в панике вручает сумку вышедшему следом за ним Кенсу, спеша к парню, убирая со лба взмокшие волосы. Юноша, отодвигает от себя Чонина, покачиваясь подходит к раковине и, прополоскав рот, удаляется к себе, где упав на кровать мгновенно отключается.
— Что это было?
— Я же говорил, нельзя его одного отпускать!
Ким бросает на До разгневанный взгляд и Кенсу остается лишь развести руками.
— Но утром все было нормально!
— Прошло всего три месяца, как он очнулся! Это не показатель!
— Давай просто дождемся, когда он очнется, и спросим у него?
— Надо позвонить Паку.
Чонин игнорирует Кенсу, уходя от него к себе в кабинет. До тяжело вздыхает, относя продукты на кухню.
*
Тао вновь снится человек в черном капюшоне, но теперь он все время пытается исчезнуть. Парень опять просыпается в слезах, совершенно не отдохнув.
Чонин осторожно интересуется о произошедшем в городе. Тао угрюмо отвечает, что все нормально, просто он переоценил свои силы и быстро устал. Писатель спрашивает о том, что означали слова Тао, и где он услышал имя «Крис». Парень поднимает на него измученный взгляд и с минуту сидит молча, а после встает и на выходе бросает:
— Это название одного магазина.
Ким вздыхает, ощущая себя родителем подростка с тяжелым характером. Тао врать не умеет, но Чонин сознает, что устраивать допрос не вариант. Все что ему остается, дождаться момента, когда Тао сам придет к нему за ответами. И происходит это раньше, чем он мог ожидать.
*
Весь день Тао мается от навязчивого имени. Он пробует отвлечься или отгородиться, но «Крис» настойчиво звучит везде. Даже в тишине комнаты и в шуме улиц. И, кажется, его сердца пульсирует не со стуком, а с этим именем. Тао задумывается о том, что он сходит с ума, потому что это навязчивость душит и давит. И это звучащее в спину полное отчаянья: «Просто вспомни Криса, Тао! Умоляю, вспомни меня!». Откуда этот парень его знает? Тао хочется выть и плакать, он как посаженный в клетку дикий зверь, не находящий себе места.
В безрассудном отчаянье, не желая спрашивать что-либо у Чонина, Тао решается на самый вероятно глупый, но такой обыденный шаг для человека 22 века. Место, где есть все ответы, где ложной паутиной вьется сладковатая сеть иллюзий и заманчивых предложений безграничных возможностей.
Чонин не ограничивает доступ Тао к какой-либо технике, а потому он берет один из его мини-компьютеров, унося его к себе в комнату и там забивая в поиск злополучное «Крис».
Прокручивая ленту из списка всевозможных бесполезных данных, он выхватывает взглядом неприятное сочетание «Крис/Тао».
Парень смотрит на ссылку, несколько минут не решаясь по ней перейти. Он чувствует, что это то, что он искал, но внутри все сопротивляется, и из-за отголосков подсознания на глаза наворачиваются слезы. Сердито стирая их, он все же нажимает кнопку перехода.
Перед ним разворачивается большая статья о моральных нарушениях прав человека, сбоях системы, человечности, законах и еще куча всего, что Тао просматривает весьма бегло, потому что все слишком путано и сложно и лишь добравшись до видео внизу, он замирает. Сглатывая, чтобы смочит слюной пересохшее горло, он нажимает просмотр.
Руки трясутся, а глаза жадно смотрят на бегущего по автостраде человека, в котором он со страхом узнает себя, кричащего полное безысходности «Крис!». Люди за кадром что-то удивленно говорят, но это не имеет значения. Тао смотрит, как камера перескакивает на грузовик впереди и внутри все холодеет. А после он вновь видит себя, заваливающегося на бок, с трудом переставляющего ноги, с искрами из шеи. И тяжелое падение в конце. Он видит, как снимавшие спешат вперед, а затем все обрывочно. Его лежащее тело и черный расплавленный корпус на шее. Чонин подбегающий к нему, поднимающий на руки и уносящий прочь.
Тао невольно тянется рукой назад. Дыхание сбивается. Он не чувствует чего-то лишнего, но идет в ванну вызывая двойное зеркало, чтобы иметь возможность видеть то, что позади. На шее, линией по позвонкам, алеет заживающий шрам.
Парень долго смотрит на него, а после возвращается в комнату сидя в ней в тишине. В голове полный сумбур и хаос. Он просматривает видео еще несколько раз и только вечером направляется в кабинет к Чонину.
При его появлении Ким вскакивает со своего места, пытается сказать, что Тао вероятно голоден и ему надо поесть, но раздавленный вид парня заставляет его замолчать.
Юноша стоит, не говоря ни слова, но в итоге все же обреченно спрашивает едва слышным шепотом:
— Я машина?
Писатель поджимает губы, но вместо ответа проходит к столу, вынимая из ящика книгу и, возвращаясь к Тао, протягивая её ему.
— Здесь ты найдешь все, что хочешь узнать.