— Ты уже говорила это раньше, мама. Ты попробуешь еще одно лечение?
— Нет, я не буду больше ничего пробовать. Это бесполезно.
— Что это значит, мама?
— Это значит, что я не выздоровею. Это значит, что уже поздно что-то предпринимать.
— Ты останешься больной на всю жизнь?
— Нет, я умру.
— …
— То есть я скоро умру.
— Завтра?
— Нет, не завтра, но через несколько месяцев. В лучшем случае.
— Ты еще будешь жива на мой день рождения?
Этот вопрос задала Жюли, которая родилась 7 мая. Ее голос дрогнул, и мне с трудом удалось выдержать ее взгляд, в котором явно читалась паника.
— Нет, крошка! Нет никакой надежды, что я буду жива на твой день рождения. Собственно говоря, я надеюсь еще продержаться, чтобы мы отпраздновали самое прекрасное Рождество в нашей жизни.
При этих словах Жюли, изо всех сил сдерживающая слезы, разрыдалась. Я не могла ее успокоить, поэтому только обняла и попыталась сама не расплакаться: не хотелось пугать остальных. Тибольт и Матье потрясенно молчали, не проявляя каких-то эмоций, но я знала, что мысль о моей смерти, которая была пока довольно абстрактной, встревожит и их, только чуть позже.
— Дети, вы знаете, что я люблю вас больше всего на свете…
— Мама, мы тоже тебя очень любим.
— Я вас люблю, но не хочу ничего от вас скрывать. Вы можете поговорить со мной о раке, когда захотите. Я отвечу на все ваши вопросы, даже если эти ответы вас опечалят.
На следующий день, вернувшись со школы, во время полдника они начали этот разговор. Жюли уже немного успокоилась, мальчишки были более любопытны. Первым заговорил Матье:
— Почему ты умрешь, мама?
— Потому что я больна.
— Ты сделала какую-то глупость?
— Я не делала глупостей, просто у меня рак, и никто в этом не виноват. Такое может случиться с кем угодно.
Жюли с упрямым видом выпалила:
— Почему всегда умирают самые лучшие?
— Ба, это давно известно.
— Почему это не произошло с папой?
— Так получилось, крошка. Тут ни у кого нет выбора.
Что касается Тибольта, то он хотел максимально все прояснить:
— Кто будет заботиться о нас, когда ты умрешь?
— Папа или приемные родители.
— Приемные родители? Это значит, что у нас будет вторая мама?
— Что-то вроде того. У вас только одна мама, и это я, но мы попытаемся найти того, кто станет для вас мамой, когда я умру.
— Мы должны будем называть ее мамой?
— Не обязательно. Как захотите.
— Ну, так что вам больше нравится?
— Приемные родители.
— Вы не хотите жить с папой?
— Нет, он не обращает на нас внимания.
Ответ был единогласным. Жюли, после острого приступа астмы, больше не доверяла отцу. У Матье не сложились с ним никакие отношения. Только Тибольт был привязан к Жилю, но и он дал тот же ответ, что остальные. Что касается Марго, то она была слишком мала, чтобы иметь собственное мнение.
— Хорошо, дети, решено. Я постараюсь подобрать вам родителей, которые о вас позаботятся. Я все сделаю, чтобы найти хороших людей, которые будут любить вас так же сильно, как я. Доверьтесь мне.
Мысль о приемных родителях пришла мне в голову довольно неожиданно, после того как я поняла, что вариант с детским поселком отпадает. Мне казалось вполне естественным, что я сама выберу приемных родителей для своих детей. Кто лучше меня может определить, с кем мои дети будут счастливы?
Получив одобрение детей, я принялась за поиски новой семьи для них. Я говорила об этом со знакомыми, а также с мамами, с которыми встречалась в школе.
Я даже не знала, есть ли в Пюизо приемные родители. Мне была известна одна женщина, но она оказалась пожилой, а если я хотела найти родителей, которые воспитают моих детей до достижения ими совершеннолетия, то они должны быть относительно молоды.
Результат не заставил себя долго ждать. Однажды утром, в воскресенье, через несколько дней после моего звонка в Организацию по защите прав матери и ребенка, мне позвонили.
— Алло! Мари-Лора, это Агнесса.
— Привет, Агнесса. Как ты?
— Нормально. У меня отличная новость: я знаю людей, которые живут в Пюизо и являются приемными родителями.
— Великолепно! И кто они, эти люди?
— Собственно говоря, ты должна их знать. Помнишь Марион, малышку, которая часто бывает у нас? Так вот, речь идет о ее родителях, Валери и Жане-Марке Пинье. Я знаю, что у них есть разрешение на воспитание только троих приемных детей. Но стоит попытаться, как ты думаешь?
— Давай мне номер, я им позвоню.
Повесив трубку, я тотчас же набрала номер и попала на автоответчик.
— Здравствуйте, меня зовут Мари-Лора, я живу в Пюизо. Через месяц или два я умру от рака, поэтому ищу приемных родителей для своих четверых детей. Я бы хотела поговорить с вами. Оставляю вам свой номер. До свидания.
Я сразу же рассказала детям об этом звонке. У них не было другого выбора, кроме как согласиться: они знали, что их ожидает. Их обрадовало то, что я нашла людей, живущих в Пюизо. Этот город был их родным домом. Трое старших детей уже подходили ко мне, чтобы сказать, по существу, одно и то же.
Самым настойчивым оказался Тибольт:
— Мама, я не хочу менять школу! Я хочу остаться со Стивеном. И хочу продолжать занятия с Брагимом.
— Знаю, мой малыш.
Брагим был тренером по дзюдо троих моих детей еще с детского сада. Тибольт особенно был привязан к нему. Матье очень волновался при мысли о том, что придется заводить новых друзей. Что касается Жюли, то она дрожащим голосом говорила:
— Все, что у нас есть, находится здесь, мама, все! Нет никакого смысла в переезде!
Валери Пинье перезвонила мне в тот же вечер.
— Здравствуйте, это Валери Пинье. Вы оставили мне сообщение сегодня утром. Возможно, вы меня не запомнили, но мы с вами знакомы…
— Э-э…
— Я Валери, из аптеки…
Валери… Аптека… Конечно! Валери, фармацевт из аптеки Пюизо!
— Теперь, когда вы упомянули об этом, я вспомнила ваш голос. Итак, вы — мама Марион?
— Да.
— Ну что ж! Тогда, может, перейдем на «ты»?
— Без проблем.
— Ты получила мое сообщение?
— Да. Я думаю, будет лучше, если мы встретимся. Ты согласна?
— Было бы отлично, если бы мы увиделись прямо сейчас. У тебя есть время зайти?
— Да, я приду с Жаном-Марком. До встречи.
Я не люблю, когда что-то затягивается. Я никогда не откладываю на завтра то, что можно сделать сегодня. Валери Пинье, похоже, была такой же. Все началось отлично. Час спустя они постучались в дверь нашей квартиры. Пожимая руку Жану-Марку, я заметила, что его лицо мне тоже знакомо.
— Я вас знаю. Вы работаете в полиграфии, верно?
— Да, у Брюна.
— Именно там мы и встречались несколько лет назад. Отлично! Тогда мы тоже можем перейти на «ты».
Я почувствовала себя спокойно. Эти люди были из того же мира, что и я: они жили в Пюизо, у нас было кое-что общее, Валери знала моих детей. Это меня успокаивало. Но главное, мне сразу же понравилась эта пара. Валери была невысокого роста, худенькая, энергичная, немного импульсивная. Она была достаточно молода и исполнена энтузиазма — прямо как я! Ей было только сорок два года, а значит, воспитывать моих детей до достижения ими совершеннолетия не станет для них проблемой. Первое, что она сделала, после того как поздоровалась со мной, — поцеловала детей. Знакомство прошло успешно. Дети знали, зачем Валери и Жан-Марк пришли к нам. Они смотрели на них с любопытством, но не задержались в гостиной надолго. Все-таки все происходящее было для них малопонятно. Ласковая Марго тут же бросилась к Валери:
— На ручки! На ручки!
Валери подхватила ее и усадила к себе на колени. Мы разговаривали, а в это время Жюли, Тибольт и Матье играли в соседней комнате.
— Сколько лет твоим детям, Валери?