— А вот и головка! — показала я ему головку малышки — она сейчас куда больше всего остального тела, но со временем она уменьшится и малышка станет просто красавицей.
Он смолчал, смотря на снимок и не забывая поглаживать живот, а потом тихо сказал.
— Она уже очень красивая, как и ее мама.
Эти слова причинили мне боль, и мне захотелось отстраниться. На пару минут, я совсем забыла о существовании Лили и то, что он напомнил мне мое место просто было невыносимо, а еще ведь я лежу в его объятиях и мечтаю о его любви какая же я дурра. Думая об этом, я не выдержала и попыталась вывернуться из его объятий. Но он меня не отпустил.
— Юль, ты в порядке? — удивленно спросил он.
Он даже и не понял, что сказал и сделал! Да и с чего ему понимать, он просто сказал как есть и от этого только хуже. Я даже плакать права не имею!
— Да, все хорошо! — пряча глаза ответила я, ища, что сказать, а потом не подумав ляпнула — я просто устала.
Он внимательно смотрел на меня, а потом, повернув мою голову, и посмотрел мне в глаза, а увидев слезы на моих ресницах, выругался.
— Юль, малышка, ты чего? — с тревогой спросил он — Я тебя чем-то обидел? — но увидев, как я качая головой, он предположил другое — Тогда может тебе больно, мне позвать врача?
— Нет, не надо! Это просто гормоны шалят, — пыталась выкрутиться я, но по его взгляду я видела, что он понимает, что я лгу ему — прости! — прошептала я и расплакалась окончательно.
И тогда он вдруг чертыхнулся.
— Ты же не… — но увидев, как я пытаюсь отвернуться, он замолк и снова выругался.
Я думала, что он сейчас встанет и уйдет, и я его больше не увижу, но он вместо этого просто прижал меня к себе и шепнул.
— Прости, я не хотел тебя расстроить, поплачь и тебе станет легче.
И я плакала, выплакивая вчерашний ужас и отчаянье, что ни он, ни малышка никогда не будут моими. Когда же я немного успокоилась, он тихо шепнул.
— Тебе надо поспать, — Я только кивнула и отпустила руки, как бы говоря, что он может идти, но он лишь покачав головой, шепнул, как бы укачивая меня на своих руках — нет, я побуду с тобой, пока ты не уснешь. Все будет хорошо, котенок, засыпай и все будет хорошо!
И я уснула, ощущая тепло и защищенность в его руках и забывая свой страх, который появился после вчерашнего дня. Эту ночь я спала, как младенец.
7
Меня выписали через неделю, с уверениями, что ребенок здоров. Встречал меня Сергей. Утром после того вечера, я была уверена, что я его больше не увижу рядом с собой, но вечером он снова пришел и снова обнимал меня, поглаживая мой живот, до тех пор, пока я не уснула. Так было всю неделю, а сегодня он меня забирал, что меня удивило. Ведь я никак не могла понять его поведения и просто боялась спрашивать, чем же оно вызвано.
— Привет! — улыбнулся он, забирая сумку
— Привет! — ответила я на его улыбку.
— Ну что едем домой? — спросил он, беря мою сумку с кровати.
На миг я замялась, понимая, что это только его дом, его и ребенка которого я ношу, но потом ответила.
— Едем.
Оказалось он сам за рулем. Поэтому я села с ним, хотя он хотел посадить меня сзади. В результате мы ехали медленно и весело болтали. К дому мы приехали в хорошем настроении, а стоило мне войти в дом, как оно исчезло, нас встречали Лили, Римма и Лидия.
— Привет, солнышко! — обняла меня подруга.
— Привет! — улыбнулась я ей, обнимая ее.
Она тоже навещала меня каждый день, поэтому мы успели нормализовать наши отношения и теперь снова были хорошими подругами. Она еще сильнее похудела, отметила я обнимая ее. С этим надо что-то делать, можно попробовать провести все мыслимые и немыслимые анализы, может что-то и всплывет, не может же этот яд так бесследно действовать, что-то же он должен оставлять после себя, кроме болезни и смерти!
— Я рада, что малышка цела и могу только надеяться, что больше ты не будешь рисковать ею снова! — раздался голос Риммы.
Мои кулаки сжались, мне вдруг захотелось рассказать ей, какое отношение ее обожаемая дочурка имеет к плохому моему состоянию, но увидев молящий взгляд Лили, я прикусила язык, а затем сказала.
— Я не подвергала малышку опасности, как вы изволили выразиться, мне просто стало плохо.
— Мы верим тебе на слово — ответила сладким голосом Лидия, и мне захотелось ее придушить, она чуть не убила малышку! Пока я справлялась с гневом, Лидия добавила, обращаясь к Сергею — Сереж, ты же сейчас на работу, захватишь меня с собой, а то у меня машина сломалась.
Ничего у нее не сломалось! И снова мне приходится дышать глубоко, чтобы не ответить как она того заслуживает.
— Конечно, Лид, только давай сначала пообедаем — ответил он.
Обед проходил в молчании. А потом Сергей засобирался и Лидия вместе с ним. Взглянув на Лили, я увидела ее недовольство, сама же прятала ярость, на которую не имела права, но господи, как же мне хотелось повыдергивать Лидины пальчики с накрашенными ноготками. Я никак не могла понять, как она может вцепляться ему в руку, после того, как убили трех его детей и чуть не убили четвертого!
Так закончилось утро моего возвращение, а потом все вошло в привычную колею. Днем я была с Лили и таскала ее по больницам пытаясь определить чем ее травят, а по вечерам лежа на коленях Сергея и глядя на закат, чувствуя его прикосновения к животу пыталась забыть страшные подробности, которые мы обнаруживали в результатах анализов. В том, что Лили умрет, я уже не сомневалась, но говорить об этом Сергею лишая его надежды, я тоже не хотела.
Так прошел еще месяц. Была середина четверга, я сидела в своей комнате и слушала классическую музыку, когда раздался звонок сотового.
— Привет, Анют! — выключая проигрыватель, радостно поприветствовала я сестренку — Как ты себя чувствуешь? В институте все хорошо, подружками уже обзавелась?
— Я в порядке и в институте все хорошо, я познакомилась с четырьмя девочками из группы, и мы замечательно проводим время.
— Вот и умничка! — радостно ответила я, а потом посуровела — Ты только учиться не забывай! Это тебе только кажется, что институт это легко и просто, а на самом деле все очень сложно и я не хочу, чтобы тебя отчислили.
— Юль, я учусь! Три пятерки за сегодня получила! — возразила сестра.
— Вот и умница!
— Юль, я… — и сестра замолчала, не зная как сказать, чтобы не расстроить меня, ведь она знала о моей беременности.
— Так рассказывай, быстро! — воскликнула я, чувствуя, как во мне растет страх за сестру.
— Юль, меня с квартиры выгоняют — наконец сказала она.
— Как это? Я же заплатила за полгода, а ты живешь не больше месяца! — непонимающе, уставилась я на телефон.
— У нее сын приезжает, она хочет, чтобы он жил с ней. И теперь ей нужна комната, для него его жены и ребенка.
— Где ты сейчас? — спросила я с тревогой.
— В комнате квартиры, но завтра меня тут уже должно не быть — ответила Аня виновато.
— Завтра? — ошарашено переспросила я.
— Я думала, что сама справлюсь, — виновато ответила сестренка — прости!
Глубоко вздохнув, я ответила ей.
— Ладно, ты ни в чем невиновата. Я приеду через час и со всем разберусь. И передай Клавдии Михайловне, что то, что она Москвичка не дает ей прав не соблюдать контракт! Я еду!
Положив трубку, я развернулась к шкафу, чтобы одеться и увидела Лили, которая стояла возле двери, облокотившись о косяк, и наблюдала за мной.
— Я тебя разбудила? Прости! — извинилась я, перед ней быстро (насколько это возможно) направляясь к шкафу — Мне надо уехать на часик, но к ужину я вернусь.
— Нет, я уже встала, когда услышала твой голос — ответила она, наблюдая, как я мечусь по комнате, одеваясь — ты не хочешь мне рассказать, что случилось?