— Ты любишь смотреть на закат? — удивился Сергей.
— И на восход тоже, только редко удается, — ответила я с грустной улыбкой — моя мама, когда я была маленькой, частенько брала нас с сестрой смотреть восход солнца. Мы садились на скамейку у дома и смотрели, как яркие лучи поднимающегося солнца медленно освещают землю. Я помню, как и у меня появлялось ощущение, будто я заново вижу красоту этого мира, и так светло и хорошо мне тогда становилось, что день проходил весело и с улыбой. А люди вокруг меня казались просто замечательными существами! — я замолчала, вспоминая те дни — А потом погиб отец и маме стало не до того, чтобы смотреть на рассветы, а у меня уже были совсем другие проблемы и ощущения — закончила я свой грустный рассказ.
— Нам очень жаль твоего отца — тихо сказала Лили, Сергей же только кивнул, а в его глазах я прочитала искреннее сожаление.
— Это было давно, и я это пережила — улыбнулась я им.
Мы помолчали немного, а потом Сергей спросил.
— И как вы провели день?
А дальше все было, как накануне, только теперь я тоже участвовала в беседе, пока не устала и просто не стала слушать их болтовню. И снова я погрузилась в полусон под их голоса и его нежное поглаживание, и снова он относил меня в кровать, и снова переодевал и целовал в лоб, а я после этого погрузилась в крепкий сон.
Так наша жизнь вошла в привычную колею и недели сменялись неделями, и так прошло два с половиной месяца. Мы с Лили постоянно где-то бывали, и застать нас днем дома было просто невозможно. Кроме того, мы все-таки нашли красивый пейзаж и даже хорошего художника, который нарисует эту красоту, и теперь постоянно контролировали его работу, результат нам очень нравился, вечера же я проводила лежа на коленях у Сергея и как-то так пошло, что мы стали оставаться одни. Если в первые две недели Лили была с нами, то потом она стала выходить все реже и реже пока совсем не перестала, ссылаясь на усталость, что меня и Сергея очень тревожило, и мы частенько с ним обсуждали, какому еще врачу можно ее показать. Тем временем между нами установилась мирная гармония, мы могли часами молчать и только звук шуршания ткани от его руки, поглаживающей мой округлившийся живот, и наше дыхание нарушали тишину, а могли часами болтать о событиях прошедшего дня и были при этом так счастливы, что просто словами не описать. Потом я засыпала на его коленях, и он относил меня в кровать, переодевал, и целовал в лоб и уходил, при этом у нас появилась еще одна привычка, укладывая меня, прежде чем уйти, он стал проводить рукой по моему животу, будто говоря малышу спокойный ночи. Но последние три дня стали для меня мучением. Сергей уехал по делам и должен вернуться только через неделю, а я по нему безумно скучаю! Я понимаю, что это плохо, но в моем сердце что-то вздрагивает, когда он рядом и я испытываю такое счастье видеть его, что словами не передать! А еще мне так не хватает его поцелуя на ночь, что я просто перестала спать! И наконец, я безумно хочу, чтобы этот ребенок был мой, это меня очень пугает и мучает, но уже слишком поздно сожалеть, ведь я уже успела полюбить его, растущего под моим сердцем!
— Ну, опять ты хмуришься! — всплеснула руками Лили, входя в комнату и ставя поднос на стол — И опять не спала ночью? Я что теперь, должна запретить ему в командировки ездить!
Я удивленно посмотрела на подругу.
— А ты думаешь, я не знаю и не понимаю почему ты мрачная такая последние три дня! — покачала она головой, но увидев как я побледнела, вдруг улыбнулась и добавила — не бледней, его просто невозможно не любить и я очень рада, что он тебе не безразличен — и тут же добавила, видя мое желании задать вопрос — я все тебе объясню, но не сейчас, у тебя времени нет, ты забыла, что тебе сегодня к врачу на осмотр и на УЗИ, не знаю как ты, но я очень хочу увидеть фотографию малыша и узнать, кого мы ждем.
Я понимала, что она проговорилась о чем-то и теперь меняет тему, но она была права, мне действительно надо поторопиться.
— Ты права! — улыбнулась я ей.
— Вот и умница, ешь скорее и поезжай! — улыбнулась она в ответ.
— А ты со мной не поедешь? — удивилась я.
— Я хотела бы поехать, но чувствую себя не очень, но ты же мне привезешь фотографию малыша, правда — улыбнулась подруга.
— Конечно!
— Вот и славно! — рассмеялась подруга.
Мы уже уезжала, когда выбежала Марта и велела Толику остановиться, а потом сказала, чтобы Толик зашел в дом, потому что Лили забыла что-то ему поручить, и он ушел, а когда вернулся, он был какой-то странный и отводил глаза. На все мои вопросы, что случилось, говорил, что все в порядке, а затем, он вместе со мной зашел к врачу и отдал ей лист бумаги. Прочитав записку, врач побледнела, а потом посмотрела на меня.
— Ну что ж Юлия, готовьтесь — грустно сказала она.
— О чем вы! — удивилась я.
— А вы не знаете? — удивилась врач, но увидев мое непонимающее лицо, ответила — Лилия Рябинина написала разрешение на прерывание беременности, мне очень жаль.
Я непонимающе смотрела на нее.
— Этого быть не может! — воскликнула я, когда до меня, наконец, дошло — Лили хочет этого ребенка, она просто не могла такого написать! Позвоните ей, спросите!
— Мне жаль, но этот документ все говорит исчерпывающе, посмотри сама — протянула мне записку Елена.
Мои руки тряслись, когда я брала бумагу, а после того, как прочитала содержимое, из глаз хлынули слезы.
— Она не могла, позвоните ей это не она писала! — взмолилась я глядя на врача.
Но она лишь покачала головой. Я присмотрелась и увидела холодную решимость, выполнить то, что написано на этом листе бумаги. Я не могла этого допустить. Не могла отдать им моего малыша! Тогда я встала и медленно пошла к двери.
— Юля! — предостерегающе бросила врач, но было уже поздно.
— Я не позволю убить этого ребенка! — крикнула я, выбегая из кабинета и бросаясь прочь.
Я слышала как Елена выбежав следом велела мне остановиться, а потом персоналу задержать меня, но я не останавливаясь бежала уворачиваясь от чужих рук до тех пор, пока случайно не увидела дверь с замком. Вбежав в пустую комнату, я заперла за собой дверь и тут же услышала как в дверь стучат.
— Юля открой!
А я только дальше отскочила от двери.
«Что же делать? Она просто не могла так поступить, не могла! Я не верю в это. А может это из-за того, что я влюбилась в Сергея? Она боиться меня и решила устранить из своей жизни? Нет, не верю! Надо подумать разумно и спасаться!» Я подняла руку к лицу чтобы стереть слезы и вдруг поняла, что у меня в руке зажата моя сумка. «Надо позвонить ей и все узнать!» — пронеслось в моей голове и я быстро полезла в сумку за телефоном.
«Телефон, ну же давай! Находись же!»
— Принесите ключи от кабинета! — слышался голос Елены, я еще больше испугалась и тут я увидела палку у стены. Схватила эту палку я продела ее через ручку двери, прижав ее так, чтобы дверь не открывалась и снова начала искать телефон. Услышав, что я возле двери, Елена сказала
— Юля открой дверь!
«Вот он!» — обрадовалась я, нащупав телефон, теперь осталось дозвониться!
— Ну же ответь мне! — молюсь я, а слезы льются из глаз, я не позволю убить этого ребенка — Я не отдам им тебя — рука сама гладит живот — ответь же мне, пожалуйста!
И тут я слышу знакомый голос подруги.
— Юль, ну как дела, вы уже едете, я тут прилегла немного и не слышала, как ты звонила — щебечет Лили, но я ее не слышу.
— Как ты могла? — спросила я ее сквозь слезы — как ты могла, я думала, что ты хочешь его. Я не посягаю на твоего Сергея и не хочу его уводить, дай мне родить этого ребенка! Пожалуйста!
— Юля, ты плачешь? Что случилось, Юль, что-то с ребенком?
— Ты подписала разрешение на прерывание беременности! — закричала я в трубку — Зачем? Почему?
Тем временем люди пытались открыть дверь.
— Она не открывается! — звучит за дверью мужской голос.