Поднялись метров на семь-восемь, где и нашли заветную красно-белую табличку с цифрой восемьдесят пять. Максим сделал групповое фото. На нем все улыбались. За уровень сложности из-за скал за эту точку прописали восемь баллов. Но минусом оказалось то, что до следующего пункта необходимо было идти далеко. В то время как остальные точки находились более-менее близко – в четырех-пяти километрах.
– А давайте спрячем табличку? Другие команды ее не найдут, у и нас больше баллов будет, – предложил Гриша.
– Нет, мы так делать не будем, так нельзя. Это нечестно, и в правилах написано, что мы ни помогать, ни мешать другим не должны. Все справедливо, – ответил Максим.
– Григорий, ну вы даете! – сказала Ева. – С вами не соскучишься.
Глава 8
Медведица чуяла чужие запахи: незнакомые, химические, неприятные, резкие. Слышала звуки, пугающие ее материнское сердце. Людские разговоры. Самое время уходить в лес с малышом, но его нет нигде! Совсем нет, исчез. Если бы она хотя бы могла найти тело, она успокоилась бы, но его след исчез. Упав, он, видимо, ушибся несколько раз и пропал. Куда пропал, как и где искать? Непонятно.
Если бы команды знали о присутствии медведицы, то подумали бы еще раз, стоит ли заходить в лес. Но мир диких зверей существует отдельно от человеческого, как параллельный мир.
Ребята отправились в путь к третьему контрольному пункту, снова с трудом спускаясь со скал, чтобы выйти в лес. Максим обещал, что будет привал, как только они доберутся до точки.
Теперь команда двигалась вдоль реки шириной метров в восемь. Искомая точка согласно карте должна была находиться на берегу. Прибрежные зоны, пожалуй, одни из самых живописных мест, где хочется остановиться и часами смотреть на воду и отдыхать. Но в соревновательный день времени любоваться рекой совершенно не оставалось. Хотелось бы идти одной линией в метре-двух от воды, но местами приходилось уходить в лес из-за обрывов с густыми кустарниками, которые вынуждали найти более надежную опору под ногами. Иногда у берега встречались заболоченные участки, их тоже обходили.
В лесу надо постоянно смотреть под ноги, потому что на земле есть и камни, и торчащие корни, и шишки, и поваленные ветром деревья, и ветки, которые так и норовят задеть лицо. Иногда надо немного спуститься или немного подняться. Еще нужно было обходить глубокие лужи, оставшиеся после дождей. Где-то стояла жидкая грязь.
Ева, снимавшая все подряд, держала телефон, смотрела на экран и несколько раз спотыкалась. Еще она отставала, поэтому идти было сложнее. Гораздо легче двигаться след в след за предыдущим человеком. Так можно сразу увидеть шаги заранее и быстро подготовиться к тому, что, к примеру, впереди ветка, значит, скоро надо будет нагнуться, дальше течет ручей, мостом которого служит парочка толстых веток – здесь надо хорошо держать равновесие, к тому же около ручья нога может утонуть в мокрой земле.
По пути ребята встречали разгрызенные бобрами стволы деревьев, несколько плотин на разном этапе строительства. Но самих зверей видно не было. Табличка с номером шестьдесят семь находилась на дереве, которое частично прорезали бобры в форме треугольника. Он был величиной примерно в тридцать сантиметров.
– Никогда такого не видела! – восторгалась Ева. – Как эти маленькие зверьки такие высокие тяжелые деревья сваливают в воду?
– Кстати, да. Это же надо прямо под нужным углом валить, иначе ствол упадет в лес, а не в воду, – ответила Настя.
– Не зря их называют инженерами. Они еще и строят плотину, а это и для человека непростая задача, – добавил Максим.
– На месте бобра я бы сказала, что у меня лапки – и ничего не делала, – пошутила Ева.
– В природе так не скажешь. Надо выживать и все, – уверенно заметил Максим.
– Зачем они вообще их строят?
– Чтобы замедлить течение воды и сделать глубокий пруд. Они защищают себя, к тому же на глубине им безопаснее и самим спрятаться, и запасы держать.
Глава 9
Река становилась уже и быстрее, появились первые порожики. Там поваленных деревьев уже не было. Вода мощно билась о камни, шумно перекатываясь вперед, все набирая и набирая силу. Если в начале маршрута река текла спокойно, то через четыре километра она мчалась, пугая скоростью и заглушая шумом близлежащий лес.
– Прямо как белый шум, – отметил Максим. – Мы с женой для детей такой использовали, когда они были маленькими. Спали очень крепко благодаря ему. Только мы чаще использовали звук стучащего поезда.
– Приятный шум. Но в такую реку лучше не падать, – покачала головой Настя. – Унесет сразу очень далеко.