Чьи-то ладони льдом охладили разгоряченную кожу.
- Та Шиин! Хватит!
Таш очнулся, узнав голос Забвения. Руки тотчас дрогнули от непомерной ноши и выпустили Рольта. Он мешком свалился на песок, с ужасом глядя на противника. Лицо Рольта было залито кровью из разбитого носа. Таш понятия не имел, когда и как он умудрился испортить рабу внешность.
Грудь обожгло холодом страха. Опять ашарей, и опять провал в памяти!
Красный туман растворился. Звуки, ощущение мира - настоящего мира, а не той поделки из кривых линий - постепенно возвращались к Ташу, и он наконец заметил, что зрители вскакивают с трибун и бегут к выходу.
- Что случилось?
Тот выглядел перепуганным, хотя и не настолько, как Рольт. И почему-то приплясывал.
- Огненный вихрь прямо над ареной! Ты что, не чувствуешь жар? Нужно уходить!
- Д-да, - запнувшись, ответил Таш.
Вот что это был за огонь, который он ощущал в припадке. На песке танцевали язычки пламени - верные спутники огненных вихрей.
Рольт уже убежал, как и его товарищи. Оглянувшись ему вслед, Таш позволил Забвению тоже увлечь себя на улицу.
* * *
В комнате для слуг горели масляные лампы. Ставни были плотно закрыты - как только эс-Мирд, Ксалтэр, Заб и Таш вернулись домой, разразился новый ураган. Неожиданно разбушевавшаяся стихия для шерда стала всего лишь отзвуком той бури, которую только что устроил господин. Стоило им очутиться в поместье, подальше от чужих глаз, как эс-Мирд шквалом налетел на раба, ругая за безответственное поведение на арене. Отошел он так же быстро, как вскипел, но челядь ходила на цыпочках, боясь попасть хозяину под руку.
"Тебя надо пристрелить, как бешеную собаку!" - все еще эхом откликалось в ушах Таша. Лучше бы его десять раз посекло градом на улице, чем один раз услышать такое. И ведь господин был прав. Таш уже убил в приступе двух невинных человек, ничего не помня об этом, и повторять историю не хотел.
Он понуро сидел на стуле в полутемной комнате и стискивал зубы, чтобы не стонать, как девчонка, когда Хал касался болячек, промывая их от грязи. Пока не вышел из амфитеатра, Таш и не подозревал, что заполучил столько ссадин и синяков. Он смутно помнил, что в какой-то момент перестал защищаться от ударов Рольта, но боли тогда почему-то не чувствовал. Старик сам вызвался его подлечить, как только увидел измученного шерда. Заб тоже пытался помочь, но никак не мог устоять на месте. Когда над ареной возник огненный вихрь, больше всего язычков пламени бегало по раскаленному песку, и Заб обжег ноги, прыгнув за другом. В отличие от Таша, у него не было природной стойкости к жару, свойственной шердам. То ли от боли, то ли от волнения у него теперь все валилось из рук. Поэтому Хал выдал ему самое простое задание: держать плошку с горящим фитилем поближе к товарищу.
Слуга стоял на коленях и закряхтел, потянувшись к миске с водой, чтобы смочить тряпочку.
- Не надо, - остановил его Таш. - Дальше я сам.
Было стыдно смотреть, как возле него корячится старик. Таш и принял-то помощь лишь потому, что смешался после господского выговора.
- Да уж конечно уж - сам, - проворчал Хал. - Знаю я вас, молодежь. Вам и море по колено. Плюнешь на свои царапины да забудешь, а они потом гноиться начнут. Вот страдания и начнутся.
- Так это твоего сына покалечили на прошлом Ильтиреве? - спросил Таш, уловив горечь в его словах.
- Не-ет, - старик махнул рукой. - Мой гораздо раньше погиб. Думал легких деньжат подзаработать на арене. Решил, что деваться ему больше некуда от бедности, а кто ж из молодых ребят не умеет работать кулаками... Расплатился он за это собственной жизнью. Но Илю, видать, его жертва понравилась. На следующий год хороший урожай был.
- Мне очень жаль, - тихо произнес Заб. Лампа дрогнула в его пальцах, которые до сих пор были измазаны в крови. Крови не Таша, а Рольта. Татуированный раб испачкался, когда оттаскивал друга от бойца. - Неправильно это: бои, жертвы.
- Куда как неправильно, когда безвинный человек погибает, - согласился Хал. - Да только богам, видать, такая жертва всех милее. Или графу эс-Насту, который обустраивает эти бои. Я вон все думаю: жрецы много чего болтают. Вот, к примеру, что мы о традициях забыли, потому Иль и насылает на нас суровые ветра. А не потому ли Он гневается, что все заполонили такие люди, как граф эс-Наст? До него на Ильтирев выходили драться только те, кто не жалел оросить землю своей кровью, чтобы она напилась. А теперь что? Ради чего тебе, молодому, на проклятой арене кровь проливать?
Он с досадой макнул тряпку в воду и протер длинную царапину на спине раба. Таш напряг память, но даже представить не мог, как и когда он ее заполучил. Вспомнив о том, как пришлось Рольту, Таш поморщился.
Вряд ли безъязыкому рабу тоже хотелось проливать свою кровь. Если бы он не взбесился из-за простой царапины, ничего бы не было. Никаких приступов ашарея, которые начинали беспокоить Таша все сильнее и сильнее.
Что же будет дальше, если он теряет контроль над собой из-за малейшей боли? Так ли уж неправ эс-Мирд, когда называет его бешеным псом и предлагает пристрелить? Он же в помине не собирался вытворять такое с противником на арене - и чуть его не убил! Ходили легенды, что берсерки, воины-ашареи, высоко ценились в Шердааре, особенно во время войн. Но в Силане на бешеного убийцу вряд ли будут смотреть с одобрением, пускай он и отправится воевать. Да и куда воевать - он же всего лишь раб.
- Все, хватит, - Таш решительно взял старика за запястья и заставил подняться. - Теперь я точно сам. Клянусь, что серьезно отнесусь к этим цара... - встретив взгляд Хала, он закончил фразу по-другому: - К ужасным ранам.
В этот момент за окном громыхнул гром. Капли дождя затарабанили в ставни так, что Заб подскочил на месте.
Хал скрипуче засмеялся.
- Говорят, если слова сопровождает гром, это значит, что Иль с тобой согласен. Ладно, так уж и быть, занимайся сам своими "ужасными ранами".
Он с кряхтением опустился на чужую постель, расстеленную на полу, намереваясь проверить, действительно ли Таш сдержит обещание. Но только старик устроился, дверь комнаты открылась. В проеме появилась госпожа. Через ее плечо, встав на цыпочки, выглядывали две любопытные девчачьи мордочки. Одна из них, кругленькая и милая, принадлежала Иллис - внучке Хала.
Таш и Заб поспешно склонились перед Лааной. Она скользнула в комнату, прошуршав по полу красным домашним платьем.
- Халерет, милый, что-то задержались вы здесь. Внучка вас ждет не дождется. Правда, Иллис?
Госпожа обернулась. Служанки сразу притворились, что не таращатся на полураздетого Таша. Хотя взгляд Иллис, кажется, был прикован к Забу.
- Д-да, - промямлила девушка. - Мне так нужна твоя помощь, деда! Ну просто очень нужна!
- Иду, внученька, сейчас. Подожди немного.
Старик внимательно посмотрел на Лаану, затем на Таша, чему-то улыбнулся и с трудом встал, а затем направился в коридор.
- Забвение, твоя помощь им тоже понадобится, - мягко произнесла Лаана. - Сходи с ними.
Он поклонился, поставил лампу на железную подставку на стене и, похрамывая, заторопился прочь. Удивительно, но смущенное личико Иллис сразу засияло.
Проводив взглядом друга, Таш уставился в пол. Шерд уже догадывался, зачем пришла госпожа. Само собой, тоже отчитывать его за то, что произошло на арене. Вся ее поза говорила об этом - сцепленные у талии ладони, пониженный тон голоса, эта скорбная морщинка над бровями. Должно быть, Лаана чувствовала страшное разочарование, когда наконец осознала, какое чудовище купила у Киддира.
Бешеный. Убийца. Таш ждал нового повторения этих слов, которые тысячу раз слышал на невольничьем рынке и которые въелись в память так, что не стереть. А потому, в попытке предупредить неизбежное, он встал на колени и уткнулся лбом в холодный пол.