Лавку же ллита сложно было назвать заслуживающей доверия, хотя она мало чем отличалась от десятков подобных себе. Еще на подходе рабы учуяли кислый запах, который шел из окон перекошенного четырехэтажного здания. Деревянными вывесками из-за огненных вихрей в Тамин-Арване не пользовались, и стену украшал искусный рисунок с изображением зеленого куста. Таш невольно залюбовался тонкой работой - художник с любовью выписал даже прожилки на листьях. Рядом с кустом красовалась пара рисунков меньшего размера - дополнительные товары. Похоже, хозяин занимался продажей растений и изготовлением красок. Изображения окружали витки разнообразных орнаментов, сделанные для украшения.
Внутри рабы увидели небольшое помещение, заставленное длинными цветочными горшками. Кислый запах стал сильнее, и теперь было видно, откуда он идет, - от кипевшего в углу котла. Над ним согнувшись сидел раздетый по пояс мужчина, который помешивал варево большой ложкой.
К вечеру комнату залила полутьма, но в большие окна, явно расширенные самим хозяином, поступало достаточно света, чтобы различить вязь татуировок, тянущихся по спине человека. Ташу они напомнили Заба, но если у того рисунки были грубыми, кривыми и одноцветными, то ллита как будто расписал кисточкой настоящий мастер. Когда мужчина двигал мускулами на спине, разноцветные узоры приходили в движение, образовывая новые рисунки.
Заслышав шаги и стук двери, хозяин встал и отряхнул руки. Он оказался высоким, как эс-Мирд или Заб, а все его тело было гладко выбрито - ни волоска на голове, ни даже бровей. Из-за этого улыбка, появившаяся при виде гостей на широком добродушном лице, выглядела странной.
- Шего шелать, господа? - чудовищно коверкая слова, спросил хозяин.
- Мы не господа, - ответил Таш.
- Кашдый покупатель - господ! Господин, - поправился тот. - Так шего хотеть? Шветок, краска, татуировка?
Последнее слово он произнес чище других и с ощутимой надеждой в голосе.
- Мы пришли за заказом от госпожи Лил эс-Мирд, - сказал Ксалтэр.
- Да, помнить, - ллит кивнул и стал искать что-то на полках. - Хотеть убирать много татуировка. Шря, шря. Татуировка - ошень красиво. Ллиты все иметь татуировка. Вы не хотеть себе? Шеншинам нравится!
Ксалтэр со смехом отказался, ответив, что его женщины любят и так, а Таш навострил уши. Он не знал, есть ли у госпожи рисунки на теле, но перед рабами на прилавок выставлялись все новые и новые стеклянные баночки, содержимого которого хватило бы на двух или даже трех Лаан.
Или на одного Заба - с запасом.
Стекло звякало, отправляясь в холщовый мешок. Ллит, складывая банки, ворчал себе под нос.
- Так долго готовить! Большая татуировка, наверно. Шря, шря. Татуировка - искусство. Иногда ллиты бешать иш Ллитальта от наводнение, но редко в Силан. Тут не понимать искусство татуировка. В Каменных шемлях понимать. Шаль, они все дикарь.
Таш, едва слушая бормотание хозяина, прошелся по маленькой лавке. Вход в соседнюю комнату был закрыт занавеской. Там находилась спальня хозяина - крошечная, судя по размеру дома. Вдруг из-под ткани выкатилась грубо выструганная игрушка, а следом высунулась детская ручка. Неуклюжего ребенка приструнили сразу несколько тоненьких шепелявых голосов.
Мысленно соотнеся размер лавки со спальней слуг у эс-Мирдов, Таш невольно подумал, что рабы живут там как короли по сравнению с этим свободным ллитом. А ведь Лаана упоминала, что он единственный мастер во всем Тамин-Арване, который согласился сделать мазь, убирающую с тела рисунки. Причем ему заплатили за это немало денег.
- Почему не увезешь семью домой, в Водные земли? - спросил шерд.
- Сейшас? Не-е-е. Сертше мира остановиться. Появиться шунами - океан стать стеной. Много-много умирать, - он помахал руками, показывая, насколько много. - Вы шдесь не понимать. У вас што? Ветер дуть, три дня дуть да нишего не сдуть. У нас один волна - нет шелый город. Силан - шастливый страна. Скоро шдесь быть много ллиты, пускай вы и не понимать искусство татуировка.
По взгляду Ксалтэра Таш понял, что охраннику пришла в голову та же мысль: лучше бы этому обещанию никогда не сбыться. Тамин-Арван и так трещал по швам. Граница с Ллитальтой находилась так далеко, что нечего было опасаться притока чужестранцев, но в городе позарез хватало и шердов, которые бежали от пожаров с близлежащих гор. А если правда начнется голод, как обещал проповедник с площади, Тамин-Арван вспыхнет ворохом сухих листьев.
- Нате, - ллит протянул рабам сумку. - Осторошней. Попасть на коша - быть ошог и нет товар. А делать долго: варить, парить, настаивать - ошень долго и ошень дорого! Надо искать необычный трава, который растят только ллиты. Шелать вам тихий ветер.
- И тебе того же, - развязно кивнул Ксалтэр.
Когда они вышли из лавки, дорогу уже залила тень от Внешнего кольца. Несмотря на это, улицы все еще полнились людом, и казалось, что с наступлением сумерек их стало больше, чем днем. Рабы окинули хмурыми взглядами группки оборванцев, которые стояли то тут, то там, и как будто чего-то ждали. У Таша зазудела шея. Захотелось расправить плечи и на всякий случай обзавестись дубинкой.
- Тамин-Арван - город крупный, но столько швали тут бывает только в период ураганов, - тихо сказал Ксалтэр. - Урдова кровь, до него еще два года!
- Сердце мира остановилось, - повторил Таш недавние слова ллита. - Может, нам не о восстании рабов надо волноваться, а кое о чем пострашней?
- Не нам об этом беспокоиться, а тем, кто лишает воли таких, как мы, - уверенно ответил охранник. - Богачи, маги - они решили, что самые умные, раз могут держать нас в рабстве. Вот пускай и трясутся над этим.
Он поправил на плече сумку - звякнули склянки - и твердым шагом направился вперед. Таш покачал головой. Легко у него все получалось. Но вдруг так и надо? Никто же не ждет от рабов, что они вдруг займутся судьбой мира, вместо того чтобы обмахивать господ веерами да подносить вино.
Наверняка кто-то уже разбирается с тем, почему Сердце мира остановилось.
Сказав себе это, Таш пошел за Ксалтэром. В самом деле - у них сейчас были заботы посерьезнее.
***
Они вернулись, когда городское поместье эс-Мирдов погрузилось во тьму. На площади, там, где вещал проповедник, начались драки, и рабам с их хрупким грузом пришлось искать другой вход во Внутреннее кольцо. Их долго рассматривали стражники на воротах, но в конце концов впустили. Солнце к этому времени успело сесть.
Госпожа Лаана еще не спала. Она приняла у рабов ценный груз, сказала, где его оставить, и разрешила идти спать. Однако если Ксалтэр, почесывая покусанный клопами зад, направился к спальням для слуг, то Таш задержался во дворе.
Кроме хозяйки, в доме бодрствовал еще один человек - Заб. Он сидел у стены на циновке и смотрел на темное небо.
- Вспоминаешь названия созвездий? - спросил Таш, усаживаясь рядом. Нагретая за день земля еще не успела остыть и была теплой.
Заб указал на несколько мерцающих точек.
- Водолей, Ящер и Копьеносец, чье острие всегда указывает на север. Знаешь, как они называются по-шердски? Наездник, сидящий на гарме, Гарм и Язык Гарма. У шердов удивительно бедная фантазия.
Таш хмыкнул.
- Я встречал немного соплеменников, но, если судить по мне, так и есть. А как они называются на ллитском?
- Рыбак, Ящер и Гарпунщик, - без паузы ответил Заб.
Двор погрузился в глухую тишину.
- Значит, ты все-таки говоришь на ллитском, - подытожил Таш.
- Да. Немного. Как мне кажется, гораздо хуже, чем на шердском. Я нашел среди писарских документов один, написанный наполовину на ллитском, но не смог перевести целиком.
Его лица не было видно. Темнота вдруг показалась слишком густой, и Таш зажег один из фонарей. По двору сразу забегали вороватые тени.